Андрей Фурсов - Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Избрав партикуляристскую, антиуниверсалистскую идеологию в качестве идейного средства борьбы за мировую гегемонию вообще и гегемонию в капиталистической системе в частности, нацисты социокультурно противопоставили себя доминирующей просвещенческой (либерально-марксистской) геокультуре Современности (1789-1991) в целом – геокультуре, коренящейся в Просвещении, бросили ей вызов. И не только ей, а Модерну, как социокультурному типу. С этой точки зрения, в известном смысле правы те, кто квалифицировал нацистский проект как бунт тёмных сил прошлого против Просвещения и Великой французской революции (а ещё точнее – Великой европейской революции 1789-1848 гг.), как контрреволюцию в самом широком смысле этого слова. На знамени этой контрреволюции было начертано: Государство, Раса, Воля. Так Воля была противопоставлена Разуму, раса – Человечеству, Государство – Индивиду и егообществу, т. е. гражданскому.

Каковы реальные результаты последней мировой? В чём причины победы СССР? Что и как выиграли в этой войне США? Что и как выиграл Запад, капитализм, а что и как – исторический коммунизм? Эти вопросы далеко не так просты, как может показаться на первый взгляд.

Абсолютным победителем в войне стали США. Для них война стала «мать родна». Для США война стала временем экономического процветания. К концу 1942 г. ВНП увеличился со 124 до 158 млрд. долл., безработица сократилась с 9,9 до 4,7 %; в 1943-44 гг. рост ВНП продолжался, в 1945 г. Штаты производили так много товаров и услуг, как никогда в своей истории.

С победой в войне США («имперская республика», как назвал их Р. Арон) стали гегемоном капсистемы и лидером Запада, который они начали американизировать в экономическом и, что не менее важно, масскультурном, т. е. психоисторическом плане. Америка победила в войне потому, что, пользуясь экономической мощью (почти половина мирового валового продукта) смогла (вместе с англичанами) найти в Евразии державу, бросившую на чашу весов истории миллионы жизней и пространство, державу, образующий народ которой сражался с захватчиком за право жить и жить как русский.

В результате войны в краткосрочнойперспективе на Западе выиграла не столько система (капитализм), сколько конкретное государство – США, ставшее гегемоном капсистемы, сверхдержавой № 1. Превращение СССР в сверхдержаву № 2, образование мировой соцсистемы, подъём коммунистического и рабочего движения в Западной Европе, крушение колониальной системы – всё это свидетельствовало о том, что в краткосрочной перспективе капитализм потерпел поражение. Точнее так: в капсистеме потерпело поражение то, что устарело, было неадекватным новой эпохе, нежизнеспособным (например, колониальные империи, прежде всего Британская, уход которой, помимо прочего, решал для США проблему рынков сбыта) – всё это было унесено ветром войны, убравшей из капсистемы ненужное и расчистившей площадку для нового рывка – под руководством нового гегемона и на новой основе. Рывок начался во второй половине 1950-х годов («германское чудо», «японское чудо» и т. д.). В среднесрочной перспективе в результате войны и установления новой гегемонии капитализм как система в целом добилась колоссальных результатов и фантастического благосостояния.

Вопрос о нашей победе и её причинах запутан и фальсифицирован. До 1953 г. победу в войне приписывали сталинскому гению и гению руководимой им партии. После смерти Сталина центр тяжести стал смещаться в сторону партии, к которой холуи очередного вождя пытались примазать своего патрона. В результате мы получали то «хрущёвскую», то «брежневскую» истории войны.

В перестроечное время заговорили о том, что победили не партия и система, а народ, причём победили не благодаря Сталину, а вопреки ему, поскольку защищали не Сталина и его систему, а Родину. Такой вывод по сути является всего лишь оборотной стороной, изнанкой официального советского подхода и до боли напоминает традиционные пропагандистские оценки большевиков: поражение потерпел не народ, а царизм (в Русско-японской войне 1904-1905 гг.). На самом деле поражение потерпела самодержавная система и народ как её элемент. А вот в Русско-японской войне 1945 г. (почти блицкриге) победил советский народ как элемент советской (на тот момент – сталинской, никуда не денешься) системы. Плохо даже не только то, что подход, разделяющий социальную систему и народ, фальшив. Народ вне системы – энтропия, «одинокая толпа» (Д. Рисмэн), неспособная ни на какие свершения. Такой подход не только не прибавляет ничего нового к нашему пониманию Победы, самих себя, но искажает реальность в соответствии с новой – «либеральной» – конъюнктурой. Как дифференцировать народ и (сталинскую) систему? Какими средствами? Народ, что, жил в другой системе? Народ был частью этой системы и, защищая её, защищал себя. Она была организационным средством – и очень мощным, как оказалось – его самозащиты.