Андрей Фурсов - Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Ответом на начало успешной российской операции в Сирии стал сбитый над Синаем самолёт. А затем в Москву прилетел Киссинджер, который в свои «девяносто с хвостиком» просто так никуда не летает. О чём он говорил с Путиным? Сделал ли такие предложения, от которых невозможно отказаться? Возможно, когда-нибудь мы узнаем об этом – как и о том, о чём говорили в начале февраля 2016 г. в Гаване патриарх Кирилл и папа Франциск I. Впрочем, догадки уже сейчас вполне возможны. Встреча папы с патриархом, ещё более беспрецедентная, чем встреча папы 20 апреля 2015 г. в Ватикане с делегацией Конференции раввинов Европы (Франциск I считается ещё большим юдофилом, чем советофоб и русофоб Иоанн Павел II), состоялась по инициативе Ватикана. Она готовилась в полной секретности. Насколько мне известно, даже ближайшее окружение патриарха (надо думать, и папы тоже, особенно с учётом его недружественных, мягко говоря, кардиналов «польского кружка») узнало о конкретном дне и часе буквально за несколько часов до вылета. Иными словами, хотя разговоры о возможности встречи шли уже несколько лет, выглядела она несколько внезапной.

Отчасти это напоминает неожиданное и срочное приглашение В. В. Путину посетить Ватикан 10 июня 2015 г., сделанное Франциском буквально за пять дней до этого. Во время встречи папа вручил президенту медаль с изображением ангела-миротворца. По-видимому, то был призыв к РФ не продвигаться дальше по тому пути, на который, реагируя на провокации укробандеровцев, Путин вступил в июне 2015 г. Хронология событий такова. 1 июня: сообщение о развёртывании Западного военного округа в ударную армию – ударные армии создаются для наступления; 3 июня: В. И. Матвиенко предупредила коллег по Совету Федерации о возможности внеочередного заседания; 4 июня: пресс-секретарь Д. Песков подтвердил, что в связи с резким обострением ситуации президент может ещё раз обратиться к СФ за разрешением использовать российские войска за границей; на следующий день пришло приглашение от папы. А вот на следующий день после встречи папы и Путина, т. е. 11 июня, Палата представителей Конгресса США между делом приняла поправку, запрещающую выделять средства на подготовку укронацистского батальона «Азов». Порошенко и Кº правильно поняли сигнал и 12-13 июня отыграли назад. Ясно, что в данной ситуации Франциск удачно выступил в роли посредника.

Встреча папы с патриархом похожа на таковую с Путиным внезапностью. Здесь, по-видимому, речь тоже шла о делах не столько церковных, сколько мирских, политических – о Ближнем Востоке, о весьма важном для Ватикана Леванте; важном с финансовой, религиозно-политической, а также сакральной точек зрения. Важной настолько, что папский престол пошёл на определённые тактические уступки по украинскому вопросу. Впрочем, надо помнить, что тактические уступки западных христиан, будь то католики или протестанты, делаются ими так, чтобы обернуться стратегическим выигрышем.

Разумеется также, что Ватикан как выразителя и оператора интересов определённой части европейских экс-монархов и аристократии (Габсбурги, гвельфская аристократия Северной Италии и Германии, австрийская аристократия) волнует американский план создания Трансатлантического сообщества. США – речь, разумеется, идёт прежде всего об американских транснациональных корпорациях – стремятся спасти свою экономику путём поглощения евросоюзовской, т. е. они собираются проделать с Западной Европой то, что Западная Европа в 1990-е годы проделала с восточноевропейской экономикой – «съесть» её и таким образом оттянуть на 10-15 лет надвигающийся кризис. Поглощение Западной Европы предполагает наличие Евросоюза, но – ослабленного. А вот чтобы сломать американский план, его европейские противники (кроме Ватикана это – ситуационно – Виндзоры и часть Сити, прежде всего Ротшильды) должны уничтожить Евросоюз – в таком виде «съесть», а главное, «переварить» Западную Европу будет очень и очень трудно.

Таким образом, сегодня два кластера интересов верхушки мирового капиталистического класса подталкивают Евросоюз в одном и том же направлении, но с разными целями: один – с целью ослабить, другая – с целью разрушить. Миграционный кризис – блестящая сетевая военно-политическая операция, требующая, кстати, штучных кадров, – выгоден обоим кластерам, хотя урон, который она наносит евробюрократии, в большей степени работает на противников трансатлантической интеграции.