Йенс Андерсен - Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

После доклада Ингегерд обратилась к докладчикам, представилась и спросила, можно ли попросить у них рекомендацию для «Пеппи», в которой Астрид Линдгрен продолжала их мысли. Они согласились, и все закончилось тем, что как-то июньским вечером они пришли к Астрид Линдгрен на чай. Она была так рада этой психолого-педагогической поддержке – рекомендацию можно было использовать и для продаж книги в зарубежные страны, – что вставила объемную цитату из высказывания Хоакима Израэля в майское письмо родителям:

«От одного детского психолога из института психиатрии „Эрика“ я получила такую рекомендацию: книги о Пеппи „одни из лучших детских книг, выходивших на шведском языке. В отличие от большинства детских книг, они замечательно свободны от моральных назиданий. Их достоинство, по моему мнению, в том, что они играют для детей роль предохранительного клапана, который часто перекрывают осуждением и наказаниями. Дети могут отождествить себя с Пеппи, которой можно делать все то, что они хотели бы, но не могут или же им не разрешают. Таким образом, у них появляется возможность найти социально приемлемый отвод для агрессии против родителей, которая есть в каждом ребенке, а у проблемных детей часто выражается в трудностях адаптации или отклонениях в поведении. А потому я считаю эти книги важными для ментальной гигиены“. Ну, что скажете?! Я, когда писала Пеппи, и понятия не имела, что служу делу ментальной гигиены. Парень, его фамилия Израэль, работает ассистентом во врачебно-педагогическом отделе института „Эрика“, они занимаются проблемными детьми».

Из последующих писем к родителям становится ясно, что разговор за чаем 2 июня 1947 года пошел о воспитании, Пеппи и «Злых детей не бывает!» – книге, которую пара вручила хозяйке с посвящением «Маме Пеппи Длинныйчулок с благодарностью от авторов».

В письме в Нэс от 19 апреля 1949 г. Астрид рассказывает о своем последнем интервью: «Ингегерд же всегда говорила, что призна́ет мое величие, только когда я попаду в „Хусмодерн“. Скоро ей придется сдаться: в мае и я, и Карин окажемся в вышеупомянутой газете». (Фотография: Стив Нойтебум / «Хусмодерн»)

Карин Нюман вспоминает, что на Астрид книга эта произвела сильное впечатление и дома много о ней говорили. После встречи с психологами в июне 1947-го Линдгрен еще смелее заговорила о воспитании и значении детства, выступая в СМИ. Как, например, в 1947 и 1948 годах, в серии статей о воспитании детей в журнале «Хусмодерн» («Домохозяйка»); в майском номере Астрид повторила сказанное за год до этого в интервью «Ви», еще больше подчеркнув роль взрослых:

«Свободное воспитание не исключает твердости. А также преданности и уважения к родителям со стороны детей, и – самое главное – оно подразумевает уважение родителей к детям».

Особенно должна была заинтересовать Астрид Линдгрен последняя глава книги Хоакима и Мирьям Израэль, «Воспитание для демократии», где авторы рассматривают вопросы воспитания в общечеловеческом, универсальном отношении:

«Благодаря разумному воспитанию мы должны создать человека, умеющего защитить демократическое общество, которое, мы надеемся, будет развиваться, – защитить его от возвращения к варварству последних лет».

Позже именно такой цивилизационный подход к воспитанию многократно использовала сама Астрид Линдгрен, наиболее явно – в благодарственной речи 1978 года при получении Премии мира немецких книготорговцев, а впервые – в год, когда познакомилась с супругами Израэль и прочитала их книгу, то есть осенью 1947-го. Тогда Астрид вновь выступила в издании «Ви», на сей раз приняв участие в опросе «На что стоит надеяться в наше время в нашем мире?». Позитивный ответ – может быть, самый оптимистичный из всех, какие когда-либо давала Астрид Линдгрен на этот часто задаваемый вопрос, – звучал так:

«Для создания мира, пригодного для жизни, нужны более счастливые люди. Возможно, для пессимистического взгляда на будущее имеется много причин, но, по крайней мере, я смотрю на завтрашних людей, на детей и молодежь, которые растут сегодня, с оптимизмом. Они довольные и открытые, и уверенные как-то по-новому, не в пример прежним поколениям. В целом, думаю, они и счастливее прежних. А потому, быть может, есть надежда, что вырастает более гуманная и щедрая порода, люди, которые дадут друг другу возможность жить. Упрямцы, спорщики, привилегированные и корыстолюбивые – разве не они корень всех зол, больших и малых? В их сморщенных душонках нет места ни щедрости, ни человеколюбию. А если правда, что каждый отдельный индивид – продукт своего детства, думаю, можно смотреть в будущее с известным оптимизмом. Изрядная доля косности исчезнет из мира, когда нынешние дети и подростки начнут разбираться с неурядицами на нашей старой планете».