Йенс Андерсен - Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

31 августа 1976 г.: Астрид Линдгрен вновь на первой полосе «Экспресса». На сей раз – на самом верху, над Лив Ульман, Бьёрном Боргом и Улофом Пальме. (Фотография: Йенс Андерсен)

Аргументы звучали убийственно, публичные дебаты оттягивали голоса. Позже рассказывали, что Улоф Пальме побледнел, прочитав письмо в «Экспрессе», а секретарь Социал-демократической партии Стен Андерсон только головой покачал.

«Помперипосса ударила прямо в разгар завершающей стадии предвыборной борьбы», – звучало в прессе 1 сентября. Тон предвыборной дискуссии обострился, как всегда бывает перед финалом гонки, появилось много жесткой критики против Астрид Линдгрен. Может, ею управляет главный редактор Стрёмстедт и политические стратеги из редакции «Экспресса»? «Эребру курирен» была одной из тех газет, что сомневались в чистоте мотивов писательницы: «Почему Астрид Линдгрен именно теперь написала это письмо? Ранее она говорила, что больше не собирается участвовать в налоговой дискуссии». Во многих газетах по всей стране появлялись критические и осуждающие заметки о перебежчице из социал-демократического лагеря. Так, в «Вестерботтенс фолькблад» появилась статья «Сказочница, которая презирает избирателей», а коллега Астрид, писатель и социал-демократ Макс Лундгрен написал очерк «Ты как ребенок, Астрид!» для газет «Арбетет» и «Афтонбладет», где поставил под сомнение наличие у Линдгрен здравого смысла:

«Ты внезапно превратилась в реакционера, Астрид! От твоего ребяческого шарма осталась только ребячливость. <���…> Твои слова, Астрид, – ужасный приговор тебе самой, не как писательнице, а как человеку, который думает, будто знает правду о нас, о шведах. Подумать только, как ты недооценила народ!»

Вместо того чтобы ответить коллеге, Астрид Линдгрен за три дня до выборов отправилась на розыски: не видел ли кто среди участников предвыборной кампании социал-демократов женщин? И не стоит ли намного больше внимания уделить проклятой атомной энергетике? Вновь Линдгрен ударила по болевым точкам старой партии:

«Где же в этой предвыборной кампании социал-демократов обретаются женщины, хотелось бы мне знать. По-моему, они очень красноречиво молчат. Разделяют ли они беспокойство своих сестер по поводу атомной угрозы? Отдают ли, подобно всем прочим женщинам, себе отчет в том, что здесь их поджидает опасность, равной которой еще не было? Где-то глубоко внутри, в самой сердцевине своей женственности, где бы она ни находилась – в груди, в голове или во чреве, эти социал-демократки, верно, тоже чувствуют сопротивление! Мы не выпустим на свободу силы, которые могут повредить нашим детям непоправимо, навсегда».

Поражение на выборах 19 сентября 1976-го не было для социал-демократов катастрофическим, однако власть перешла к буржуазному правительству. Для Гуннара Стрэнга это стало концом карьеры министра финансов, хотя он и просидел в Риксдаге до 1985 года. Улоф Пальме вновь стал премьер-министром в 1982-м, примерно когда Ингмар Бергман вернулся в Швецию. А что же Астрид Линдгрен? Никогда больше она не соприкасалась с партийной политикой так тесно, как в 1976-м, когда многие шведы узнали «маму Пеппи и Эмиля» с новой стороны и в очередной раз отдали ей дань уважения. Но были и такие, кто счел ее политически наивной и даже виновной в политическом предательстве. Вот что за несколько недель до выборов писала «Вестерботтенс фолькблад»:

«Астрид Линдгрен сменила лошадей на переправе и предстала перед нами в облике закоренелого реакционера, носителя образа мыслей, достойного самых законченных буржуа».

В архиве Астрид Линдгрен хранится письмо от Гуннара Стрэнга, датированное днем накануне публикации сказки о Помперипоссе в «Экспрессе». Письмо свидетельствует о том, что министр финансов вел с Линдгрен диалог по поводу истории с ее налогами и был предупрежден о том, что писательница собирается действовать. Он отговаривал ее: «Дружеский, братский совет, дорогая Астрид. Успокойтесь и подождите, пока я разберусь с Вашим делом. Подумайте, как плохо иногда все оборачивалось для отца Эмиля из Лённеберги, оттого что ему трудно было сдержать свой темперамент. Не включайтесь в политическое ножеметание – тяжелая это работа, чаша эта Вас до сих пор миновала. Я напишу Вам. Всего самого доброго от Вашего друга Г. Э. Стрэнга». (Фотография: Национальная библиотека)