Газета Завтра - Газета Завтра 27 (1179 2016)

Александр Проханов

Изборский клуб Арктика Северный десант Александр Петерман Общество

В Нижневартовске живёт Александр Анатольевич Петерман — председатель самого северного отделения Изборского клуба. Он — человек состоятельный, почитаемый в этом северном нефтеносном краю. Но не богатство, не деньги, не почитание окружающих владеют его душой. Он очарован Арктикой. Очарован божественными прозрачными льдами, в которые вморожены незакатные зори, огромные полярные звёзды. Человека манит неведомая сила туда, где метели, бураны, страшные ледяные бездны, затерянные в ледовых морях острова, над которыми переливается голубая Полярная звезда. Он собирает экспедиции. Они садятся на снегоходы и двигаются по кромке полярных морей, огибая полыньи, спотыкаясь о торосы, стремясь туда, где мерещится им обетованная земля, несказанный рай, запредельное, недоступное человеку счастье.

Нижневартовск — чудесный город на берегу огромной синей Оби. Город с широкими проспектами, прекрасными зданиями, великолепными скверами и душистым ветром, хрустальными сооружениями супермаркетов и библиотек. Этот город, кажется, построен одним ударом, спроектирован виртуозным счастливым мастером. Нефтяникам, живущим в этом просторном городе, привольно и уютно. Здесь золотятся купола соборов и минареты мечетей. И кажутся неправдоподобно далёкими те времена, когда город привезли по Оби на баржах, сухогрузах в виде множества балков, вагончиков, стальной арматуры и собирали на топком берегу, как собирают конструктор. В непогоду, чтобы пройти от одного балка к другому, приходилось надевать резиновые охотничьи сапоги, пропуская идущие мимо грохочущие трактора и бульдозеры.

По соседству с Нижневартовском — Самотлор, знаменитое место, где в шестидесятых годах после длительных поисков, неудачных бурений, предсказанная учёными-геофизиками, ударила, наконец, долгожданная сибирская нефть, хлынула из недр чёрным маслянистым потоком. И бурильщики обмывали этой нефтью свои счастливые лица, хохотали, ликовали, славили начало великого нефтяного бума, когда русская нефть своей огненной творящей силой толкнула вперёд всю советскую цивилизацию.

Сегодня Самотлор — это почти пригород Нижневартовска. Озёра и топи вокруг засыпаны твёрдым грунтом. Стелются удобные дороги, мчатся автомобили, и ничто не напоминает тех надрывных хрипов, дрожания стальных буровых, хруста падающих под гусеницами деревьев. От всего этого грозного, полыхающего силой и надеждой времени остался крохотный памятник — та первая скважина, из которой ударила нефть Самотлора. Она невзрачна: выступающая из земли труба, вентиль, заглушка. Всё это загорожено решёткой и почти не привлекает внимания. Но когда узнаёшь, что это та изначальная великая скважина, откуда повелась вся громадная советская нефтяная мощь, сегодняшние нефтяные поля, бесчисленные трубопроводы, которые, как змеи, оплетают пространства Европы и Азии, тянут свои щупальца к Берлину и Лондону, Пекину и Токио, — тогда эта крохотная замурованная скважина предстаёт во всём своём величии, словно ты стоишь перед сфинксом или египетской пирамидой — свидетелями великой эпохи.

Кажется, поверни вентиль, и оттуда ударит не только глубинная нефть — оттуда вырвется всё великое время, когда народ, одухотворённый священной Победой, продлевал её в трудах и деяниях, перекрывал плотинами великие сибирские реки, распахивал целину, строил невиданные заводы, устремлялся к Луне и Марсу. Из этой скважины польются чудесные песни Пахмутовой "Светит незнакомая звезда", "Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги". И ты вновь ощутишь громадный пассионарный взлёт народа-победителя, которому, казалось, нет остановки.

Но этот пассионарный порыв постепенно угасал, таял, пока совсем не иссяк, словно улетучился великий победный дух, остановилось биение громадного сердца. Страна холодела, бессильно билась в своих каменеющих формах, пока совсем не пала. Россия, потеряв своё государство, свою великую техносферу и идеологию, своих просветителей и праведников, потеряла свой животворящий дух, пассионарность. Рухнула под бременем невзгод и напастей. Народ-победитель, народ-великан словно сжался, уменьшился, превратился в народ испуганных лилипутов, забывших о возвышенных целях.