Это дало основание "прогрессивным интеллигентам" назвать Солженицына юдофобом и антисемитом. И его окончательно "отключили" от власти, которая нашла себе иных патриотических адвокатов, — сервильных журналистов Пушкова и Леонтьева. И вот теперь она, эта власть, вернула Солженицына на экран. Позволила ему кинуть в Кремль, в окна путинского кабинета, огромный булыжник. Мотивы власти остаются загадочными. Скорее всего, она хочет отпрыгнуть от стухшей "идеологии олигархизма" и припасть к национал-патриотическому протесту, в недрах которого вьет свое новое гнездо. Она уже отложила в это гнездо усыпанные бриллиантами яйца Фаберже, и теперь намерена их высиживать. Интересно, как уживутся в этом гнезде Абрамович и Солженицын. Есть признаки того, что солженицынский булыжник будет взят в золотую оправу и усыпан бриллиантами — этакое окаменелое яйцо древнего, исчезнувшего с земли динозавра.
Не это ли произошло с открытием памятника Александру II в Москве? Талантливый Рукавишников в озарении увидел трагизм царя, не сумевшего сочетать "имперское" и "либеральное". Царь продолжал вести имперские войны, присоединив к России Хиву и Бухару. Послал "ограниченный контингент" на Балканы во главе с "белым генералом". Отменил крепостничество, оставив всю землю помещикам, ибо сам был самым крупным землевладельцем России, что преисполнило ненавистью земледельческий народ и зарядило бомбы "народовольцев". Он заплатил своей кровью за неудачные реформы, выполнив свой имперский долг до конца. Это и воплотил Рукавишников в черной, повисшей над пропастью фигуре царя, в его ужаснувшемся лице. На открытие памятника слетелись "либералы": Гайдар, Немцов, прочие "мальчики в розовых штанишках", всячески демонстрируя, что это — их царь, их реформатор, что они продолжают его либеральное дело. Типичный пример наглого присвоения исторического наследия теми, кому оно не принадлежит. Гайдар и Немцов, находясь у власти, провели разрушительные для России "реформы", истребили великие территории, спалили великие ценности, перессорили все народы, поставили русских на грань исчезновения. И при этом не заплатили за свои злодеяния ни жизнями, ни благополучием — по-прежнему живы, формируют политику, преуспевают. Ползут, как липкие слизняки, по холодному мрамору былого имперского величия, оставляя влажный тлетворный след. Они и есть те самые "бесы", о которых писал живший в эпоху Александра II русский писатель-пророк.
Власть боится современного искусства, которое всё, и "левое" и "правое", с отвращением относится к персонажам сегодняшней жуткой "путинианы". Сам Путин — излюбленный карикатурный герой постмодернистских творений. Ни один либерал не стал положительным героем в прозе реалистов. Весь пафос современного искусства, едкого, ищущего, бескомпромиссного, направлен против нынешней власти. И на этом фоне власть присуждает помпезную Государственную премию Ахмадулиной. С тем же успехом ее можно было присудить мумии Нефертити. Находящаяся в поэтической коме, принадлежащая хрущевскому времени, она вдруг оказалась под капельницей кремлевских милостей, — символ того, что кремлевская культура — это культура склепа, музея, исторического чулана, захламленного вышедшими из употребления вещами. Недаром арбитром этих государственных присуждений является камергер Пиотровский — директор самого большого в России склада отживших предметов. Ну и, конечно, неистребимый Швыдкой, "культурный революционер" с целлулоидным сознанием.
Культура — там, где жутко горит "вольтова дуга" современности, и художник берет ее обнаженной рукой и рисует ею картины, пишет романы, испытывая нестерпимую боль своей сгорающей плоти.
Присоединяемся к хору народных поздравлений, чествующих Илью Сергеевича Глазунова в день его семидесятипятилетия, пронесшего эту разящую "вольтову молнию" через всю жизнь, озарившего ею глубины русской истории.
ДЗАСОХАЮЩАЯ «ВЕРТИКАЛЬ»
Ирина Костикова
ДЗАСОХАЮЩАЯ «ВЕРТИКАЛЬ»
Уход Александра Дзасохова с поста руководителя Северной Осетии не менее символичен, чем его недавнее возвращение "во власть". Старый горбачёвец выплыл из мутной путины политического небытия, как знак новой постсоветской стабильности. Путинский истеблишмент любит поиграться с символикой советской эпохи: придумать новый текст старому гимну, поговорить о возвращении исторического имени Сталинграду и Железного Феликса на Лубянскую площадь. Однако эта декоративная "преемственность" переигрывает любителей политического дизайна, потому что таит в себе гораздо более глубокий, роковой смысл.
Читать дальше
