Шетил Сандермоен - Моя русская жена. Ma femme russe

Однако, раз уж зашел такой разговор, стоит сказать, что действительно существуют довольно интересные отличия, способные объяснить причину расхождения наших взглядов на некоторые вещи.

Когда Марта в 10 лет пошла в швейцарскую школу (в третий класс), то и она, и Аня столкнулись с множеством ранее незнакомых ситуаций. В российской школе, в которой ей довелось проучиться первые три класса, все было организовано очень строго и иерархическим образом.

Взгляните на фотографию из русской школы [11]  Фотографии на стр. 234–235. . Вы увидите почти армейские будни: все школьники в форме, никто особо не улыбается, девочки с забранными волосами, на их головах заколками закреплены большие красные или белые банты. Фото учителя – строго вверху, и все имена и должности прописаны очень четко и аккуратно. Должен отметить, что качество фотографии высокое, но как же это все далеко от моих школьных снимков, сделанных много лет назад!

Сравним эти карточки с фотографиями, сделанными в швейцарской школе: они совсем не пафосные, а повседневные, дети одеты в обычную одежду, и учитель окружен детьми без какого-либо заданного, продуманного порядка.

Как мне кажется, это лишь один пример того, как воспитание детей формирует разное понимание «иерархии» и «авторитета», и как мы, люди, становимся в результате более или менее послушными и покорными.

В Швейцарии дети здороваются с учителем за руку. Это проявление уважения. В России, где дети (также из уважения!) никогда не пожимают руки взрослым, такое поведение считалось бы неслыханным.

В Швейцарии (как и в любой другой европейской стране) учить детей социальным навыкам и умению взаимодействовать с людьми считается столь же необходимым, как и обучать их разным научным дисциплинам. Детей также оценивают за развитие социальных навыков.

В России, как я понимаю, акцент смещен в сторону фактологического знания. В самом начале школьного обучения дочки Аня все беспокоилась, что Марта в швейцарской школе не изучает какие-то предметы, принятые в русской школе. Одно время Аня даже предлагала Марте поучить что-нибудь из российского школьного учебного плана по интернету или же купить российские школьные учебники, чтобы ничего не упустить.

Спустя некоторое время Аня передумала. Она видела, что Марте в школе нравится, что дети изучают такие темы, которые с трудом можно было бы представить в российской школе в соответствующей возрастной группе: например, материал об устройстве и работе местного муниципалитета («Gemeinde»).

Школьники много работают в группах (и им это очень нравится); родители всегда могут, если захотят, посмотреть, как работает класс. От родителей, в свою очередь, ожидается поддержание тесного контакта со школой и с учителями. Марта изучает и классические предметы, такие как математика, иностранные языки, история и т. д.

Уровень требований в местных школах ниже, чем в российских, но мы убеждены, что дети очень легко «схватывают» всю фактологию, когда достигают определенного возраста и становятся более подготовленными.

А вот чего они точно не смогут нагнать позже, если окажется, что это упущено на ранней стадии, так это навыки общения и взаимодействия с окружающими. Швейцарскую школу никак нельзя назвать мягкой, но она может показаться таковой, если ее сравнивать с российской школьной системой. Однако на более поздних ступенях швейцарская школа становится весьма требовательной и даже жесткой, если ученик слаб в теоретических познаниях.

Мне кажется, Аня поменяла свое отношение к некоторым вещам, о чем я и написал в этой главе. Я заметил, что она стала более охотно делиться своими чувствами, больше уверилась в силе семьи как основополагающего элемента общества. Она более откровенно делится с дочерью своими прошлыми проблемами, своим опытом, своими заботами и мыслями, избегая при этом перегружать ребенка лишней ответственностью. Она стала более осознанно относиться к политическому контексту, к тому, как на самом деле работает демократия, она стала больше доверять людям, и в ней появилось больше уверенности.

Конечно, можно сказать, что все это естественно, когда ты живешь в Швейцарии – процветающей стране со стабильными демократическими институтами и эффективно работающей экономикой. Именно такова и моя позиция.

И именно этого так недостает России: стабильности, предсказуемости, демократии и эффективной экономики для своих граждан. Поменяйте структуру – и вы измените поведение людей, оно же, в конце концов, изменит и всю систему ценностей. Я убежден, что с социальным фундаментом проевропейского типа Россия будет гораздо более приятным местом для жизни.