Виталий Бугров - О фантастике всерьез и с улыбкой

Но в одном критик предпоследней книги фантаста оказался прав: впереди у Беляева был "Ариэль" - действительно превосходный роман!

Эта книга - восторженный гимн человеку. Всю свою тоску и боль, всю свою жажду жизни вложил писатель в роман о юноше Ариэле, взлетевшем навстречу солнцу, свету, счастью - без крыльев, без каких бы то ни было миниатюрных моторчиков, "без ничего"! "Просто": управляя движением молекул собственного тела...

Теперь уже не услышишь, чтобы кто-то, рассуждая об Ихтиандре, оговаривался: "реальное решение задачи даст, несомненно, не медицина, а техника; не люди-амфибии, а люди, вооруженные аппаратами для подводных спусков и плаваний, освоят неизведанные глубины". Так, может быть, и говоря об Ариэле, мы со временем перестанем подменять великолепную беляевскую мечту о свободном парении в воздухе стыдливой оговоркой о том, что вот, "может быть, удастся снабдить человека столь совершенными крыльями, что он с их помощью овладеет искусством свободного полета..."?! Ведь мечта-то была - не о крыльях, даже и самых-самых новейших, а именно о полете "без ничего"!

Большой это дар - видеть "то, что временем сокрыто". Александр Беляев в совершенстве владел этим даром. И он не растерял его, не растратил на полпути: сберечь этот редкий дар помогла ему безграничная читательская любовь к его книгам.

Критики в один голос обвиняли "Человека-амфибию" в научной и художественной несостоятельности. А роман этот, опубликованный в 1928 году журналом "Вокруг света", в читательской анкете был признан лучшим произведением за пять лет работы журнала. В том же 1928 году он вышел отдельной книгой. И тут же был дважды переиздан - настолько велик был спрос на эту книгу!

В печатных выступлениях доказывалась ненаучность "Головы профессора Доуэля". А юная читательница из Курска писала - пусть наивно, но очень искренне: "Прочитав такой роман, я сама решила учиться на врача, чтобы делать открытия, которых не знают профессора мира..."

Книги Беляева будили интерес к науке, рисовали заманчивые перспективы, заражали всепоглощающей жаждой познания. И вот это-то их качество и находило живейший отклик в сердцах читателей.

Впрочем, почему "находило"?

В миллионах экземпляров изданы эти книги. И все-таки их не хватает.

"Жить же нам на Земле..."

Ивана Антоновича Ефремова едва ли нужно представлять любой - пусть самой широкой - аудитории. Его книги хорошо известны и тем, кто любит остросюжетные, овеянные дымкой романтики рассказы о моряках и геологах, и тем, чье увлечение - через страницы исторических романов и повестей проникать в прошлое человечества, и, наконец, тем, для кого желанный собеседник в неисчерпаемом океане книг - научная фантастика. А поскольку все, что писал Ефремов, отличается исключительной свежестью материала, доскональнейшим проникновением в детали и поистине завидной добротностью, книги его не просто известны - они любимы, относятся к избранным, к тем, которые нет-нет да и вновь перелистываешь, восстанавливая в памяти взволновавшие когда-то страницы...

Обо всем том, что предшествует интервью, журналисты обычно умалчивают. Вопрос - ответ, вопрос - ответ - такова устоявшаяся схема журнально-газетных бесед с известным человеком.

По некоторым причинам мне, однако, хочется отступить от канона.

"Подготовительная сторона" этой встречи началась для меня... в конце сороковых - начале пятидесятых годов, когда попала в мои руки основательно потрепанная, без обложек, книжка - "Белый Рог" И. А. Ефремова. На фамилию автора я поначалу внимания не обратил, но зато залпом проглотил содержимое.

...Геолог, поверивший древнему преданию и на вершине отвесного пика обнаруживший золотой меч. Алмазы, скрытые в недрах Восточной Сибири, точно где-нибудь в Южной Африке. Развалины обсерватории в Узбекистане с их таинственным воздействием на человека. Гигантский динозавр, "оживший" перед палеонтологами в закрытой со всех сторон долине...

Все это было для меня, пожалуй, поинтереснее Жюль Верна и Стивенсона, Майн Рида и Купера. Ведь, что ни говори, капитан Немо и Робинзон Крузо, Натти Бумпо и одноногий Сильвер - все они были затеряны в самом безнадежном прошлом; в них можно было играть, но верить, что они где-то рядом, явно не имело смысла. А тут, у Ефремова, - наши дни, мои (правда, взрослые, но какое это могло иметь значение?) современники... И оказывается, такая бездна тайн и загадок в окружающем меня мире!

"Я уверен, сильно ошибаются те, кто полагают, что романтике не будет места на нашей планете, измеренной вдоль и поперек. Огромный, бесконечно просторный мир творческого исследования окружает нас. Стоит лишь заглянуть в него, чтобы убедиться, как смешны рассуждения о скуке жизни..."