Витторио Страда - Антизападная модернизация. Историко-компаративные соображения об «особых путях» социокультурного развития

НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО быть марксистом, чтобы признать справедливость данного утверждения Маркса из «Введения в критику политической экономии»: «Всемирная история существовала не всегда. История как всемирная история - результат» note 1 . Аналогичный тезис представлен в «Немецкой идеологии», где говорится, что «всемирная конкуренция» капиталистической системы не только «заставила всех индивидов напрячь до предела все свои силы», но и «впервые произвела всемирную историю, поскольку поставила каждую цивилизованную нацию в зависимость от всего мира», сведя на нет «существовавший до того исключительный характер отдельных наций» note 2 .

Утверждение Маркса означает, что, с одной стороны, история как историческое развитие стала всемирной, начиная с определенного момента, будучи до этого раздробленной по отдельным, не связанным друг с другом ареалам, а с другой, - историческая наука универсализируется после этого момента, когда весь земной шар оказывается объединенным взаимосвязью его частей, тогда как для предшествующего периода возможен только исторический взгляд на человечество как на совокупность отдельных и разобщенных частных ареалов.

Изложение предшествующей унификации мира тысячелетнего периода можно назвать «всемирной историей», а глобальной - повествование о фазе, которая последовала после начала длительного процесса мондиализации, который только в наше время можно считать более или менее завершенным. За символическую дату этого начала можно принять 1492 год, возвестивший эпоху великих географических открытий, а если мы хотим выявить сущностное начало того, что Маркс именует «всемирной историей», как являющейся «результатом», то точной даты указать нельзя, потому что речь идет об исторической фазе модерности (modernity) note 3 . Это, как известно, исключительно сложная фаза, отмеченная возникновением капиталистической экономики, рождением новой науки и техники, промышленной революцией, рационалистической секуляризацией и радикальными изменениями в обществе, ментальности и нравах относительно тысячелетней традиции.

Весь этот комплекс связанных друг с другом, хотя и не восходящих к единому проекту революционных трансформаций проявился в определенном месте, а именно на европейском Западе, и поэтому понятие «европоцентризм» исторически корректно, по крайней мере, для начальной фазы модерности. То есть начало «всемирной истории», как это называет Маркс, или глобальной, не только пространственно-географической, а и историко-темпоральной унификации планеты, положено именно в Западной Европе, причем унификации не однородной, а с характерными и глубокими внутренними различиями в плане культуры и развития и при «всемирной конкуренции», согласно цитировавшимся выше словам Маркса.

«Всемирная история» как «результат» является кульминацией исторического развития человечества, а «модерность» в ее непрерывном и все еще не завершенном, а, пожалуй, и незавершимом становлении - центральная проблема любого, не только исторического, но и философского, религиозного, социологического размышления и исследования. И недавно возникшее понятие «постмодерность» следует понимать не как фазу, следующую за модерностью, а как ее внутренний, отнюдь не окончательный момент, который можно определить скорее как «гипермодерность»: выскочить из модерности невозможно. Недаром «Протестантская этика и дух капитализма» Макса Вебера, этого Маркса буржуазии, посвященная анализу модерности, начинается с фундаментального для любого исследования по этой теме вопроса: «Современный человек, дитя европейской культуры, неизбежно и с полным основанием рассматривает универсально-исторические проблемы с вполне определенной точки зрения. Его интересует, прежде всего, следующий вопрос: какое сцепление обстоятельств привело к тому, что именно на Западе, и только здесь, возникли такие явления культуры, которые развивались - по крайней мере, как мы склонны предполагать, - в направлении, получившем универсальное значение?» note 4 Вебер далее утверждает, что только на Западе существует наука, «значимость» которой общепризнанна, хотя и в других странах, исламских или азиатских, было немало эмпирических наблюдений и размышлений о проблемах мироздания и жизни.

Нас, разумеется, здесь интересует не ответ, который Вебер дает в ходе этой книги и в другом своем труде, «Экономика и общество», а начальный вопрос и компаративный подход к его изучению.