Сергей Белковский - Разные судьбы. Встречи с земляками

Семья ветерана. Фото Сергея Белковского.

Когда-то Хужат Исакаев ходил на лыжах и катался на коньках. На протезе. И это тоже было подвигом, хотя сам считал, что пропагандирует здоровый образ жизни.

Вот такая «фотография на память», об одном из ветеранов той страшной войны, в которой они победили.

Семейная фотография. На которой одна из тысяч и тысяч семей, образовавшихся в первые послевоенные годы.

Этим запискам о встречах с ветеранами Великой Отечественной уже больше десяти лет. Встретил их в своем архиве случайно и понял, что эта история должна войти в книгу «Разные судьбы».

А вот снимок героини этого рассказа найти в своем архиве так и не получилось, хотя сделал во время нашей встречи несколько кадров.

Такова память – она, как и все, может исчезнуть. Тем важнее помнить об этом и, главное, сохранять ее о людях, кто воевал и приближал Победу в Великой Отечественной войне.

Название известной документальной повести «У войны не женское лицо» раз и навсегда внесло в наше сознание этот факт: война – не женское дело. Лучше бы, конечно, чтобы раз и навсегда она перестала бы быть и мужским занятием.

Челябинка Галина Панкрушева на войне провела всего считанные дни, но они навсегда изменили ее дальнейшую жизнь.

В 1941-м она с родителями жила в Челябинске в частном доме на улице Сталина, ныне Российской. Работала связисткой на почте.

Ночью принесли повестку из военкомата: срочно явиться. Через 24 часа она с группой таких же молоденьких девушек ехала в Уфу, затем их перевезли в Куйбышев.

Вскоре отправили в Москву, где жили и учились навыкам военной связи в одной из школ, и, кроме этого, вместе с москвичами рыли окопы.

Была поздняя осень сорок первого года. Седьмого ноября были на параде, том самом, войска с которого прямо отправлялись на фронт, на защиту Москвы. А через три дня и Галину с подругами отправили на фронт.

Реальная война на линии фронта началась для нее с окружения. Был страх, который испытывает каждый солдат в первые дни войны. Страх у девушек был еще и особым: их не раз предупреждали, что если попадут к врагу, те над женщинами измываются особо жестоко.

Вдвоем с подругой, отбившись от основной части соединения, бродили по лесным дорогам, пока случайно на них не выехал автомобиль.

– Сидайте, девчата, – позвал украинский парень, он и вывез девушек к своим.

Служить стали в штабе. Штаб в те месяцы жестоких боев под Москвой был одной из самых горячих точек. Его постоянно бомбили. Одной из таких бомб Галина была сильно контужена. Оглохла и у нее, видимо, от сильнейшего стресса стали шататься зубы.

– Меня направили в госпиталь, – вспоминала много лет спустя Галина Павловна, – отвезти должен был солдат. Родом он был из Златоуста. Получил несколько дней отпуска, должен был помочь добраться мне до госпиталя в Москве, а сам собирался добираться на Урал. Я напросилась с ним. Так оказалась в родном Челябинске, у родителей.

А в дороге произошло важное для контуженной девушки событие: на одной из станций сильно загудел паровоз, и она заплакала. Заплакала от неожиданной радости: услышала гудок, значит, снова стала слышать.

Тот солдат, прощаясь, дал девушке чашку на память, Галина долго из нее пила, пока эта память о войне не разбилась.

Отец работал на конюшне на заводе. Поехали с ним в поликлинику.

– Плохи, девица, у тебя дела, – сказали там.

– Делайте дочери зубы, только золотые, – сказала врачу мама, – ей еще замуж нужно выходить.

Зубы вытащили без уколов, они не держались. Лечили десна. Семья копила деньги – продавали картошку, другие продукты со своего двора. Потратили три тысячи рублей, очень большие в то время деньги.

По ночам Галина вскакивала и начинала кричать: «Прячьтесь, бомбят ведь». На самом деле мимо в ночной тишине проезжал трамвай.

Родители попытались устроить дочь на лечение в госпиталь. Там были одни мужчины-раненные, и не было ни одной женщины. Поэтому в госпиталь девушку не приняли. Нашли бабку-знахарку, она что-то заговаривала, давала пить и – выходила девушку.

У вечного огня. Фото Владимира Белковского.