Михаил Антонов: Цель номер один. План оккупации России

Поскольку за время «реформ» нам предлагалось мыслить категориями исключительно рыночными, то и армия представала в проектах исключительно рыночная, наемная.

Но как бы ни расписывали прелести контрактной армии ее адепты, все равно в памяти быстро всплывают весьма неприглядные исторические образцы. Например, из фильма «Максимка», где русского боцмана спаивают, ставят его пальцем оттиск на договоре – и вот, если бы не верный негритенок, служить ему где-нибудь среди международного сброда. Так тогда принято было находить «добровольцев» для армии и флота. (При схожих обстоятельствах чуть было не стал таким «добровольцем» Михаил Ломоносов во время его обучения в Германии.) Поэтому нетрудно предсказать, что под личиной «контрактников» будут выступать разные алкоголики, тунеядцы, хулиганы и лица, скрывающиеся от правосудия, – другого контингента в «контрактной армии», как показывает история, ждать не приходится.

А между тем, есть еще один термин для обозначения профессиональной армии, вполне достойный: кадровая. Слова «кадры», «кадровый», имеют для нашего слуха несколько сакральное значение: «кадровая политика», «кадры решают все»… «Кадры» – это не сборище пропойц, решивших попробовать себя в армии, и не стая алчных «джентльменов удачи»; «кадры» – это единицы некоей глобальной системы, они учтены и пересчитаны, их опекают и при возможности продвигают достойнейших на новые должности. В общем, кадровая армия – это и есть армия в собственном смысле. Только вот что плохо: никакими рыночными отношениями в ней и не пахнет. Потому-то о таком простом, таком естественном виде военной реформы – о переходе к кадровой армии (а вкупе с системой подчиненного региональным властям всевобуча она станет и кадрово-территориальной ) и не заикаются.

Выше я уже говорил о том, что современные войны – это прежде всего поединок специалистов. А поскольку специалисты готовятся не за два дня, то естественно, что именно кадровые профессионалы должны составлять армию мирного времени.

Откуда она будет комплектоваться? Ответ вполне очевиден: из Всевобуча. По результатам военной подготовки наиболее перспективным военнообязанным будет предложено стать профессиональными военными. И если кандидат согласится, то он добровольно (включая и выбор рода войск) идет в казарму, где его ждут все прелести настоящей службы: оторванность от дома, муштра и пр. – в общем то, что уже призвано сделать из него действительно настоящего солдата.

Представляете себе курсанта военного училища после первого года обучения? Вот лично я так представляю рядового кадровой армии. Который начинает реальную военную службу не абы как, а после довольно серьезной подготовки.

О едином офицерском корпусе

Идея кадровой армии вроде бы проста, но есть в ней один момент социального плана, на котором совершенно не останавливаются. Дело в том, что по логике вещей все военнослужащие кадровой армии должны представлять собой единый офицерский корпус!

Поясню.

Так уж получилось, что все армии мира исторически сохранили смешанную систему комплектования: нижние чины и офицерство, причем переход из первую во вторую крайне затруднен. Когда-то, на заре наемных армий, когда военная служба перестала быть привилегией рыцарства, казалось, что теперь «у каждого солдата в ранце лежит маршальский жезл» (возможно, с тех времен сохранилось именование младших командиров унтер-офицерами, т. е. офицерами, только «маленькими»). Но социальная действительность быстро взяла реванш: право считаться настоящими офицерами, т. е. командирами более-менее серьезного ранга, должно было сохраниться только у «благородных» – у тех, кто командовал и в обществе. Очевидная и естественная практика обязательной службы с рядовых веками оставалась утопической мечтой многих военных умов. Хорошо известно, что ярым поборником этой концепции был наш Петр Первый, установивший такую систему законодательно. И что же получилось очень скоро после него? Да бесчисленные скверные анекдоты, когда в полки начали записывать солдатами грудничков, которые к совершеннолетию как раз созревали к первому офицерскому чину – социальная реальность берет свое. (Очень хорошо разобрал армию в сословном обществе на примере британской Энгельс. В Англии армия и флот еще во время Крымской войны комплектовались откровенными отбросами общества, которых можно было удерживать в подчинении только жестокими наказаниями. А солдаты-матросы безропотно переносили их потому, что видели в офицере прирожденного джентльмена , по праву рождения призванного казнить или миловать. Это и объясняет, почему традиционно понятие «офицер» стало таким чуть ли не сакральным.)