Альберт Савин - Российская бездна душевной доброты

Только, очевидно – коммунистическая Элита так и осталась «далека от своего народа»!

Однако, мытарства с властью – этим не исчерпались.

А вместе с официальной и рядом с ней – успела сформироваться вторая власть – частная олигархическая, финансово-экономическая власть ведущих частных корпораций.

И теперь пользуясь денежными преимуществами, именно она пытается путём различных бонусов, завлекательных презентов и, якобы, частным снижением цен себе в убыток – подкормить всех недовольных лимитированной официальной властью, и на этой основе объединяться для полного карт-бланша с раскачиванием укрытой бонусами сплочённости -«когда все вместе».

====

Кроме того, рассуждая о действенности системы управления обществом вообще – обычно политики акцентируют внимание на двух полярных формах власти: автократии и демократии, в зависимости от меры необходимой свободы, которая закладывается властью.

И практически не обращают внимания на форму, промежуточную между ними – безвластие. В нормах международного права нет таких, которые бы упреждали от безвластия с началами перехода свободы в анархию.

Но такая норма существует в национальной Конституции с Кодексом мер ответственности за покушение на свободу своих сограждан. Значит, исполнение Кодекса – и есть стремление к полной свободе граждан.

Но не любой, а свободе всему добропорядочному! И именно в демократии появляется возможность для избрания Лидера с твёрдой политической волей в качестве Гаранта такой свободы.

Лидера, избираемого большинством голосов, явно преобладающего по действенному критерию – практическому опыту, не раз выручавшему большинство из критических ситуаций и без особых на то мандатов!

Спрашивается, какую ещё, менее порядочную свободу, требует оппозиция, формируемая само-рекламщиками и иными случайными попутчиками во власти, неизбежно отнимающей голоса у большинства – в попытках сравняться с ним квази равным голосам «за» и «против»? А, значит, с приближением и к двоевластию, всегда порождающему анархию от борьбы во власти и за власть.

Но международное право как раз и устремилось к какой-то ещё свободе – оппозиционным путём уравнения шансов с авторитарной властью – под благовидным предлогом замены скачковых революций более мягкими формами смены власти.

Однако, как было только что показано – бархатные и цветастые покрывала не только не отменили варварство с переделом собственности, культуры и социальных ориентиров, а загоняют его в латентный затяжной процесс.

Российский народ не пожелал двоевластия, избрав Лидера гарантом Кодекса с персональной ответственностью за покушение на полную свободу всему добропорядочному, вплоть до законного л и ш е н и я прав, несогласных с Кодексом, а значит и с большинством, за него проголосовавшим.

С прямой и неприкрытой задачей – исключить, наконец, двоевластие с очередным разворотом к анархии.

====

Преследование инакомыслящих – главный, пожалуй, козырь, которым принялись икуссно манипулировать политики при оценке уровня свободы и демократии в различных обществах.

Открытым оставался лишь один вопрос – сами ли народы Союза были нетолерантными один к другому, или преследование инакомыслящих всегда оставалось прерогативой культа отдельных личностей и целой партии во власти, ревностно охраняющих этот культ от напора инакомыслия.

И если вот это – второе, то значит народы Советского Союза оценены заведомо предвзято, субъективно и не иначе, как в конъюнктурных политических целях.

А для полной объективности оценок требуется понимать диалектическую истину о том, что трагедии с преследованием инакомыслящих – есть всего лишь одна и негативная сторона медали, со второй, исключительно позитивной – на торжестве большинства единомышленников.

А в самом общем классическом случае таким большинством становятся все, кто одобрил и принял Конституцию, определяющую нормы и принципы общественной жизни и деятельности, с приложениями к ней Кодексов ответственности за инакомыслие с противоправными деяниями.

То есть, вопрос о законном преследовании инакомыслящих подобного рода – нигде и никогда не снимался, какая бы степень свободы и демократии не имела место в обществе.

Однако, проблема наведения порядка погрязла в полной неопределённости понимать – как и когда инакомыслие преступное отличать от иного вида инакомыслия – политического, не подлежащего преследованию по принципам международного права.