Братья Гордины - Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

– Я начинаю думать, что и ты искусственный, – сказал я, обращаясь к человеку из страны Анархии.

Он рассмеялся и ответил:

– Это ещё ничего, скоро вам покажется, что вы сами искусственные.

Мы все рассмеялись.

– Чудная страна. Страна чудес.

– Ничего удивительного. У нас ничего нет, кроме техники, это наша религия и наша наука. Мы откинули все «законы», все учения, все гипотезы и основные начала. Мы пустились пробовать, испытывать, творить, делать. Мы так и воспитываем нашу молодёжь: делать, делать, делать. «Уметь» – вот наш символ веры. И мы в течение нескольких поколений достигли изумительных результатов. Мы раскрепостили технику, искусство, ремесло, артистику, и она творит чудеса. Мы – чудотворцы. Мы веруем в чудеса. Нас кругом окружают чудеса. Мы чудотворцы. Кто не чудотворец, тот не достоин великого названия человека, тот не достоин наших пяти солнц и наших пяти гор и морей. У нас каждый человек есть творец, каждый является изобретателем, как каждый у вас умел говорить, мыслить, чувствовать, так каждый у нас умеет «сделать», «создать». У вас люди созидали только слова, мысли, а у нас они все творят настоящие сущности, реальности, технические существа.

– А если человек не одарён, не умеет изобретать?

– Все люди одинаково одарены, за исключением духовно больных. А их у нас нет.

– Но разве все гении?

– Да, у нас все гении. Но это слово неправильно. Каждый чем-нибудь да обладает, чем-нибудь да отличается, в какой-нибудь области имеет данные выявиться, расправить своё «я», свои духовные силы, заложенные в нём. Как под южным солнцем всё растет, всё цветет, всё поёт, всё живёт и наслаждается жизнью, бытием, так под солнцем свободы всё творит.

– А если он изобретать не может?

– То он занимается усовершенствованием уже изобретённого. А усовершенствовать и творить – это одно и то же. Усовершенствуя, появляется новое, новое открытие и новое изобретение.

– Покажите мне всё это, а то я не поверю, – сказал рабочий, с ним был согласен и я и все остальные.

– Прекрасно. Я вам всё покажу. Но вы не поверите и вашим глазам. Вы слишком далеки от нашего мира, мира открытий.

– Как же не поверим? Поверим. Покажите.

– Я же вам показываю. Смотрите. Вот сад. Этот сад и есть тот храм труда.

– А сколько часов работают здесь? – спросил рабочий.

Человек рассмеялся.

– Я знаю, что в ваших странах существовал вопрос о рабочем дне! У нас работают сколько хотят. У нас таких вопросов не существует.

– А сколько вы должны работать, чтобы содержать ваше общество, чтобы вы имели возможность прокормиться, одним словом, удовлетворить все ваши потребности?

Человек из страны Анархии рассмеялся.

– Я знаю, что у вас существовал такой вопрос. Но у нас такого вопроса нет. Даже немыслим. Люди страны Анархии вас даже не поймут. Мы обеспечены на тысячи лет. Если бы мы совершенно бросили работать, трудиться, то мы могли бы существовать запасами накопленных богатств больше тысячи лет. Мы обеспечили всем целый ряд будущих поколений.

Мы все изумились, что он и видел по нашим глазам.

Наше удивление мы выразили одним междометием.

Человек из страны Анархии сказал:

– Мы бы считали преступлением произведение новых молодых поколений, не обеспечив их. Мы обеспечили все будущие-будущие, далёкие-далёкие поколения. В самом деле, какое право имеем мы произвести жизнь, молодое поколение, если мы обрекаем его самим актом существования на страдания, лишения, на тяжёлый неприятный труд. Даже больше, сам труд, который для нас является одной забавой, увеселением, развлечением, при сознании того, что он необходим, что без него нельзя существовать, что он нужен для того, чтобы поддержать наше существование на завтрашний день, тот же самый труд стал бы обязанностью, обузою, тягостью, ярмом.

– Так ради чего же вы работаете?

– Ради удовольствия. Труд – ради труда. Поэтому наш труд называется вольным, он совершенно свободен. Ибо он не столько полезен, сколько приятен.

– Как это возможно?

– Вот видите!

– Да мы ничего не видим!

– Не моя же вина, что вы ничего не видите, хотя у вас настоящие глаза, – сказал человек страны Анархии.

– А спуститься вниз, туда, где работают ваши автоматы, можно? – спросил рабочий.

– У нас всё возможно. У нас невозможного нет. Раз явилось желание, хотение, оно имеет право на удовлетворение.

– Мы хотим спуститься вниз и посмотреть, как там работают.

– Пожалуйста. Мы сейчас спустимся.