Йозеф Шумпетер - Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса

Здесь мы внезапно видим перед собой решение вековечных проблем, которое с точки зрения корректности, простоты и плодотворности превосходит все прошлые достижения.

Если продолжать мою метафору, то этот результат можно уподобить абаке [113], увенчивающей вторую опору здания. Но ни прибыли, ни процента в этой схеме нет. Здесь мы должны представить себе всю аргументацию «Критики и истории», которая должна была показать неадекватность всех предыдущих попыток встроить прибыль и процент в эту теоретическую картину. Но я не стану этого делать и упомяну лишь о том, что Бём-Баверк указал на два обстоятельства, которые стоят на пути выравнивания выручки и издержек.

Первую группу причин он суммирует под рубрикой «фрикции». В потоке средств производства возникают заторы, что приводит к временным, а иногда продолжительным отклонениям цен потребительских благ от нормы, заданной законом издержек. Эти отклонения являются источником прибылей или убытков предпринимателей. Таким образом, Бём-Баверк принимает ту форму объяснения предпринимательской прибыли, которая сводится к неполадкам в рыночном механизме. Позиция предпринимателей позволяет им извлечь из этих неполадок выгоду, но тем самым он способствует их устранению.

Вторая группа причин связана с течением времени, именно здесь Бём-Баверк призывает нас искать объяснение феномена процента. Итак, мы входим в надстройку над описанными выше опорами, которая является его высшим личным достижением, выделяющим его среди других великих экономистов. Эта надстройка содержит его решение наиболее трудной и глубокой проблемы экономической теории, ее величественный фасад впечатляет и единомышленников, и оппонентов. Она придает всей его системе характерный отпечаток, ведь, как мы видели раньше, наш взгляд на доход с капитала окрашивает наше видение практически всех других проблем, оказывает воздействие на все направления экономических дискуссий и более широкие области исследования общества.

Эта теория процента получила название теории обмена и ажио. В ее основе лежит тезис, что настоящие блага ценятся выше, чем те же самые блага, удовлетворяющие те же потребности той же интенсивности, но доступные в некоторый будущий период. Здесь в рассмотрение вводится новый факт, расширяющий фактическую базу экономической теории. Но этот факт не находится за пределами принципа ценности. Он представляет собой открытие особого свойства наших оценок, иногда предвосхищаемое предшественниками Бём-Баверка, но систематически подчеркиваемое только Джевонсом. У Бём-Баверка теория ценности органически вобрала в себя этот факт, приспособилась к нему, ни в чем не нарушая последовательности аргументации и целостности общего построения. У него теория процента также вытекает из принципа предельной полезности. По его собственному описанию в «Истории и критике», главной чертой этой теории процента является то, что все отдаленные факторы, определяющие норму отдачи капитала, действуют через общего посредника – разницу в ценности между настоящими и будущими благами. Процент – это ценовое выражение этой разницы ценностей, и это говорит нам субъективная теория ценности и цены. Вторая проблема состоит в том, чтобы найти причины этих различий в ценности. На этой ступени формулируются остальные важнейшие составные части его теории. Эта теория принадлежит третьей из трех групп теорий процента, которые Бём-Баверк описывает, обобщая первый том своей великой работы. Первая группа, «теории производительности», смешивает то, что начиная с Бём-Баверка именуется «физической» производительностью и «ценностной» производительностью. Вторая группа, «теории эксплуатации», не может объяснить, почему силы конкуренции не размывают доходы, полученные в результате «эксплуатации». Третья группа теорий ищет происхождение процента в самой категории ценности. И поскольку норма процента является ценовым феноменом, то так и должно быть . К этой группе относится и теория ажио, она является… ценностной теорией процента. Влияние фактора времени на субъективные оценки порождает силу, направляющую часть потока благ в руки собственников капитала следующим образом.

Строго говоря, всякое удовлетворение наших потребностей предполагает учет будущего и, следовательно, вся экономическая деятельность – в соответствии с Бём-Баверковой концепцией природы капитализма тем больше, чем больше эта деятельность является капиталистической, – находится под влиянием потребностей, которые мы ощутим только в будущем, но можем представить себе уже сегодня. С другой стороны, на экономическую деятельность оказывают влияние объективные необходимости, с которыми мы столкнемся в будущем, но можем предсказать уже сегодня. Поэтому будущие блага являются объектами – и самыми важными объектами – нашего экономического поведения и наших оценок. Очевидно, эти оценки могут быть поняты с помощью того же принципа предельной полезности. К этому надо добавить следующие факты, которые, однако, в принципе не представляют дополнительного интереса: мы имеем дело с воображаемыми, а не ощущаемыми потребностями (причем последние столь же соизмеримы, как и первые: мы должны иметь дело с соотношением между нуждами и имеющимися для их удовлетворения благами не сегодня, а в какой-то будущий момент; будущее удовлетворение всегда должно быть скорректировано с определенным коэффициентом, отражающим вероятность ожидаемой полезности («премия за риск»)).