Йозеф Шумпетер - Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса

Джентльмен столь независимого и неуживчивого нрава, имеющий к тому же привычку наносить мощные удары посреди аргументации, которая сама по себе вполне могла бы кого-то заинтересовать, не имеет особых шансов на популярность. Сегодня Парето позабыт. Но даже в эпоху его наибольшей популярности тон официальной пропаганде, прессе, партийным программам и популярной литературе, в том числе экономической, все же задавали политические и общественные лозунги, всем нам так хорошо знакомые. Та обертка, в которой он предъявлял публике свои строго научные выводы, имела не больше успеха, чем она имела бы его сегодня. Чтобы понять, что я имею в виду, достаточно пропитаться духом типичного американского учебника, а затем открыть учебник Парето: наивный сторонник современных общественных убеждений и популярных лозунгов почувствует, что Парето буквально палкой гонит его со своего порога; он прочтет то, чего он решительно настроен никогда не признавать истиной, причем в сопровождении дезориентирующе обширного набора практических примеров. Поэтому не так сложно объяснить, почему Парето не оставил более заметного следа в экономической науке; сложно, скорее, объяснить, как ему удалось оставить в ней хоть какой-то след вообще.

Если бы мы ограничились лишь описанием вклада Парето в чистую экономическую теорию, нам не понадобилось бы знакомиться с его личностью, окружением и происхождением. Но личность Парето вместе со всеми управлявшими им силами так узнаваемо вторгается в его работу везде, кроме чистейших теорем, что я считаю необходимым посвятить описанию этой личности и этих сил больше времени, чем обычно бывает достаточно для оценки научной деятельности человека. Этому посвящена первая часть эссе (I). Во второй части я кратко обобщаю работу Парето в области чистой экономической теории (II). И, наконец, закончу я кратким экскурсом в Паретово понимание общества, нашедшее столь неадекватное выражение в его «Общей социологии» (III) [81].

Отец Парето, генуэзский маркиз Рафаэле Парето, находился под сильным влиянием «Рисорджимен-то», движения за объединение Италии, активного в первой половине XIX века. Он был ярым поклонником Мадзини – возможно, скорее из соображений национального, чем общественного характера, – бескомпромиссным врагом всех правительств, которые не давали Италии двигаться к национальному единству, и революционером хотя бы только в этом смысле. Согласно своим убеждениям он отправился в добровольную эмиграцию в Париж, где и родился Вильфредо, мать которого была француженкой. Как генерал Галлиени назвал себя Francese та anche Italiano (французом, но также и итальянцем – (um.)), так Вильфредо Парето мог бы назвать себя Italiano та anche Francese (итальянцем, но также и французом– (um.)). В 1858 году он был отправлен в Италию, где получил инженерное образование и в 1869 году защитил докторскую степень. Он немедленно занялся построением карьеры в области инженерии и управления производством и после череды разнообразных должностей дорос до кресла генерального управляющего – иными словами, президента итальянской компании Iron Works. Только в 1893 году Парето сменил Вальраса на посту заведующего кафедрой экономической теории в Лозаннском университете, хотя к этому времени он уже несколько лет не занимался ничем, кроме экономики. Таким образом, экономическим исследованиям он посвятил преимущественно время с 1892 по 1912 год – после этого периода практически все его труды имеют уже социологический характер. В 1906 году он оставил университетскую кафедру и удалился в свой дом в деревне на Женевском озере, где в ходе деятельной и плодотворной старости постепенно превращался в одинокого мыслителя из Селиньи.

Строго говоря, этой информации нам вполне достаточно: никаких других фактов не требуется, скорее, потребуется подчеркнуть некоторые из уже упомянутых. Во-первых, теоретики заметят, что благодаря инженерному образованию Парето, который, похоже, в университете особенно увлекался теоретическими дисциплинами, рано овладел математикой на профессиональном уровне [82]. Во-вторых, стоит отметить, что Парето близко, как это редко удается экономистам-теоретикам, познакомился с производственным процессом – такая степень знакомства недоступна академическим экономистам, общественным служащим и политикам. В-третьих, его страстный интерес к актуальным вопросам экономической и общей государственной политики, о котором мы будем еще говорить, сделал его в некотором роде экономистом задолго до того, как он занялся собственной творческой работой. В то время Франческо Феррара был в зените славы и влияния и заморозки еще не побили побеги теории, которую прославлял некритичный либерализм. Труды Феррары, особенно его знаменитые введения (prefazioni ), предварявшие классические работы в серии издательства «Библиотека экономиста» (Biblioteca dell ’ economista ), вполне заменили Парето университетское образование по экономике, которое он мог бы получить в годы своей молодости. С трудами Вальраса его уже позже познакомил Маффео Панталеони.