Андрей Мирошниченко: Сюжеты Ельцинской эпохи

N: — Первой реакцией после декабрьских выборов у многих был испуг. Потом стали появляться прогнозы, что ничего страшного не произойдет, а в среде предпринимателей оформилось мнение, что после победы коммунистического кандидата просто будут отсечены те предприниматели, которые имеют особые отношения с властями. Тем самым все будут поставлены в равные условия.

В.Е.: — Да, я читал интервью Русакова в «Городе N». Оно меня удивило. Он же не мальчик, он прекрасно понимает, что во все времена, при любом строе были предприниматели, которые в той или иной форме сотрудничали с властями. И при социализме, и при Сталине были «красные директора», которые в силу личных или родственных отношений имели льготы. И когда преподносят, что именно сейчас сложилась эта развратная система, когда одни предприниматели сотрудничают, а другие не сотрудничают… Да, это есть, но, как ни странно, мы от этого уходим. Может быть, не так быстро, как хотелось бы, но уходим. Уходим от «телефонного права», когда можно было позвонить и сказать: «этому давай, этому не давай». Появляются всякие тендеры, наблюдательные советы, которые контролируют расходование денег. Постепенно в наше сознание внедряются новые механизмы, которых не было раньше.

N: — То есть можно понять вас так, что при продолжении нынешних тенденций все участники рынка постепенно пришли бы к равным условиям, а при смене власти произойдет всего лишь смена тех, кто присасывается к властям?

В.Е.: — Конечно. И это неизбежно. Вот ругали нещадно приватизацию. Но почему же мы забыли, что к 1991 году, когда началась приватизация, в Ростове практически нечего было приватизировать в торговле, в общественном питании, в сфере услуг? Мы с Чубом тогда работали в городе и из-за чего ругались с областью? Тогда только вышел первый закон о местном самоуправлении, и мы обратились в это здание с просьбой передать городу то, что ему полагается. Оказалось, что и передавать-то нечего.

N: — Почему?

В.Е.: — А все уже было в аренде с правом выкупа. Никакой реформы цен, никаких Гайдаров еще и в помине не было, а все уже было, грубо говоря, распродано. Предприниматели изначально ведь не с неба свалились. Такие же процессы происходили и в банках. Севкавбанк, созданный в 1990 году, лицензия № 1… Понимаете? Туда были сброшены деньги. Еще до всяких реформ.

Люди, которые получили таким образом собственность, не все смогли стать предпринимателями. Надо уметь быть предпринимателем. И таким людям, которые лишь формально были провозглашены предпринимателями, рынок не нужен. Вот в чем трагедия.

Наступил этап, когда приходит новая генерация предпринимателей, наживших капитал самостоятельно. И поэтому и лжепредприниматели, и те люди, которые хотят вернуться обратно, вступают в противоречие с ходом экономического развития. Вот поэтому у руководителей компартии появились реальные сторонники среди предпринимателей, не заинтересованных в развитии рыночных отношений.

Поэтому, если моделировать ситуацию прихода к власти коммунистов, этими людьми будет формально сохранена ситуация рыночных отношений, но наполнится она старым содержанием. «Телефонное право» будет соседствовать с формальными признаками рынка.

N : — 1996 год обещает немало поводов для обострения политического соперничества Л. Иванченко и В. Чуба. Как вы оцените перспективы этого соперничества?

В.Е.: — Предстоят выборы руководителя области. Я считаю, что они должны быть всенародными. Я шесть лет работаю с Владимиром Федоровичем — а до этого никогда с ним не сталкивался — и убедился в том, что в самые критические минуты он принимает очень порядочные, честные решения. Он собрал команду, которая, как мне казалось сначала, была неоправданно разнородной. По-разному мы видим проблемы, допустим, с руководством сельскохозяйственного комплекса. А потом я понял, что это абсолютно правильный и разумный шаг — собрать в одну команду людей, которые отражают реальный срез мнений, существующих в общественной жизни области. Это не позволяет доминировать какой-то одной линии. Как оказалось, это просто мудрость руководителя. И притом: это же и ему сложней работать с командой, где у каждого свое видение. Но он говорит: пусть между вами искрит, а я буду разбираться.

Я думаю, что человек, который область удержал в такое трудное время, да еще и принимая на себя в какой-то мере ответственность за просчеты российского правительства, должен иметь моральное право продолжить эту работу.