Татьяна Чеснокова - Что оставит нам Путин? 4 сценария для России

Но как же тогда поддерживать гордость за свой народ и страну, завоевывать авторитет, расширять влияние, проповедовать свою культуру? Когда к Конфуцию пришел один мелкий царек и задал вопрос, насколько надо увеличить армию, чтобы завоевать соседний южный народ, Конфуций посоветовал: «уничтожь все твое войско, употреби то, что ты тратишь теперь на войско, на просвещение своего народа и на улучшение земледелия, и соседний народ прогонит своего царька и без войны покорится твоей власти». Очень своевременный совет!

Впрочем, так ли безнадежно плох патриотизм, как казалось Толстому в 1896 году? Пожалуй, Лев Николаевич был слишком суров, как это с ним часто случалось.

Ничто не мешает вернуть патриотизму его человеческое, частное, деятельное начало. Чем рисовать лозунги на автомобилях или свистеть девочкам-спортсменкам из США, лучше добиться установки светофора на дороге у школы, принять участие в продвижении программы раздельного сбора мусора или заняться воспитанием и образованием своих детей.

Хотите искать врагов и ходить строем под бравурные марши – пожалуйста. Но это – не патриотизм, а лишь милитаризация сознания.

Можно посмотреть на патриотизм и под другим углом. Сначала он касался крохотных полисов, позже его взяли на вооружение государства, затем – империи. Ну а если сегодня в нашем глобализированном обществе сделать еще шаг вперед и ввести понятие общечеловеческого патриотизма? В рамках которого мы обязаны защищать наш общий дом – Землю – и бороться со всеми, кто разрушает гармонию жизни, стравливает народы друг с другом, загрязняет воду и вырубает леса, выкачивает нефть, чтобы произвести горы мусорных товаров? За программу такого патриотического воспитания, пожалуй, стоило бы проголосовать.

Сотни черных лебедей, мерно колышущихся на бескрайней океанской глади, могут показаться вставкой в реальный мир из какого-нибудь фэнтезибастера; между тем это вполне обыденное зрелище для австралийского побережья. До открытия Австралии европейцы не подозревали, что лебеди могут быть черными, существительное “лебедь” автоматически тянуло за собой прилагательное “белый”.

Нассим Николас Талеб – из тех авторов, что популярны в узких кругах. Его главная книга называется “The Black Swan” – черный лебедь. Главная мысль книги: не давай стереотипам сковывать твое сознание, каждый из них когда-нибудь разрушится, и тот, кто к этому готов, окажется в большом выигрыше. Талеб – выходец из богатой образованной ливанской семьи, принадлежавшей к самым верхам, имел несчастье видеть, как рушится стереотип процветающего и веротерпимого Ливана. Успех книги Талеба тоже построен на стереотипе – исповедуя свои идеи, он преуспел в игре на финансовых рынках, заработал для инвесторов полмиллиарда долларов в кризис. Выиграл? Значит, умный, значит, дело пишет, надо его почитать.

В петербургском Доме книги на Невском проспекте евразиец Александр Дугин представлял книгу философа Анри де Бенуа “Против либерализма”. Сам Анри де Бенуа был тут же. На смену обществу неограниченного потребления, по мнению де Бенуа, должно прийти общество гармоничного баланса, которое не будет ставить во главу угла деньги. Современные европейские политики, полагает де Бенуа, не имеют ни малейшего представления о политической философии, руководствуясь сиюминутными “практическими” интересами. По сути, все они ориентируются не на ценности – главное в жизни, а на интересы. Интересы же – это вопрос денег, в отличие от ценностей, которые не продаются. Заинтересовавшись рассуждениями де Бенуа, я спросила, видит ли он в будущем общество, которое вообще откажется от института денег и будет построено на других принципах. И услышала в ответ: “Так радикально я не мыслю”. Мы приучены воспринимать деньги как универсальный эквивалент, это один из наших “белых лебедей”.

Забайкалье, территория, которую еще в девятнадцатом веке населяли эвенки, – веселый, жизнерадостный и, как сказали бы сейчас, креативный народ. “Аристократы тайги”, как отзывались о них все путешественники. Но вот на Байкал пришла денежная цивилизация. Полпреды этой цивилизации – богатые купцы – арендовали родовые эвенкийские охотничьи угодья за большие деньги. Эвенкийские охотники с их аристократической психологией гармонии с миром купцам были ни к чему. Они предпочитали нанимать наемные бригады пришлых людей – добывать как можно больше соболя, а заодно бить и все остальное, что попадется под ружье. Эвенков не обманули, они действительно получили большие деньги, на которые можно было безбедно существовать. Но зачем? Из их жизни ушло содержание. Зачем жить, если не надо охотиться, ходить в тайгу, добывать зверя, делать запасы к зиме?.. Пошел в магазин, купил продуктов и водки, дальше что? Сегодня от эвенков мало что осталось. Деньги им не пригодились, жить стало нечем.