Владимир Гайсинский - Путь в никуда

Между тем Татьяна как гостеприимная хозяйка пошла на кухню, где уже хлопотала Зинка, а Али, улучив момент, когда остался с Мокеем наедине, стал чтото с жаром нашептывать старику. Когда женщины вернулись, Мокей сидел в своем кресле и улыбался, хотя на глазах, или на том, что осталось от них, у него стояли слезы. За столом все время говорила Татьяна, потому что, как выяснилось, Али не говорил по-русски, а других языков Зинка не знала, поэтому общались по-турецки, и Зинка могла уловить несколько раз пару знакомых слов. Потом они пили чай, потом Татьяна что-то показывала Али из написанного диплома, и они долго спорили и повторяли слова, совсем непохожие на турецкие, а потом Али, пообещав, что скоро снова навестит Таню, попрощался и ушел.

Прибыв в гостиницу, Али вошел в свой номер, не зажигая свет, бросил вещи на кровать и почувствовал, что в его комнате кто-то находится, он подошел к выключателю и включил свет. В кресле у окна сидел старик, у него была окладистая седая борода, на гладковыбритом черепе тюбетейка, старик был одет в добротный европейский костюм и на ногах приличные итальянские туфли.

«Ты Али, а я Садык-ака, – заговорил по-арабски старик, – тебя прислал Камаль, где его письмо?» Али полез во внутренний карман куртки и достал конверт с посланием Камаля. Из бокового кармана пиджака Садык достал футляр, в котором были очки, надел их и начал внимательно читать письмо. Прочитав его, он удовлетворенно усмехнулся и сказал: «Долго же ты добирался из аэропорта, – а затем, примиряюще улыбаясь: – Знаю, знаю, кралю свою русскую провожал и в гостях у нее засиделся. Ты смотри, я тебя сюда вызвал не для того, чтобы любовью занимался, мне помощь нужна, потому что скоро великие дела начнутся». – «Знаю Садык-ака, Камаль говорил, он там в Турции уже работу начал и с лагерем вопрос решил, сам рвется с первым отрядом в бой идти».

«Трудности у нас вот какие, через интернет вербовать людей мы не можем, те, у кого он есть, слава Всевышнему, неплохо устроены и здесь, а в кишлаках, где живут бедные юноши, не только об интернете не знают, у них даже света иногда нет. Кто им нашу правду донесет? А ты поедешь, литературу отвезешь, разъяснишь, что непонятно, ну и материально поможешь, нам для начала отряда три-четыре сформировать, а там посмотрим. Ну как, готов? Если да, так завтра и отправляйся, все инструкции и литературу я тебе оставлю, Аллах велик и велики его деяния, да сопутствует тебе удача», – с этими словами Садык встал и отправился из номера.

Первым делом Али проверил свертки, оставленные Садыком, в трех из них была литература, в одном на арабском и в двух на узбекском, напечатанных кириллицей, в маленьком свертке были доллары США – три пачки, одна по 50, одна по 20 и одна по 5, а на столе – инструкции с местами и людьми, где предстоят встречи. Сашка уже собирался начать съемку всего этого на миниатюрную камеру, но вдруг вспомнил, что Садык уже был в номере, когда он зашел, значит, номер просматривается и прослушивается, вот почему Садык так запросто оставил бумаги и деньги. Да, с донесением в центр придется подождать. Али пошел в душ, переоделся в спортивный костюм и улегся на кровать, прихватив одну из брошюр на арабском. Это чтиво о единении мусульман и о борьбе с неверными не очень увлекло Али, да и усталость сегодняшнего дня навалилась тяжелым сном, так и не погасив свет, он закрыл глаза и уснул.

А вот Садык спать не мог, его покой постоянно нарушал Джура, уж казалось, сколько лет прошло после его гибели, а только нет-нет да и заявится во сне к Садыку и тогда начинает спорить с ним и доказывает, что не видать ему райских кущ, а гореть в огне душе его грешной. Вот и сегодня, только провалился Садык в его беспокойный сон, как явился к нему Джура, долго и с упреком смотрел на Садыка, потом сказал:

«Ты в Бога-то веришь? Если да, то ответь мне на такой вопрос: и в исламской, и в иудейской интерпретации слово “предписал” содержит в себе коннотацию окончательности, решительности и неизменности. В Коране сказано “вам предписан пост”, тем самым подчеркивается: так предначертал Аллах, и никто не волен это изменить. Итак, если руководствоваться верой, раз уж Аллах “записал” Израиль за народом Моисея, люди не вольны это изменить (“Коран о евреях» проф. Халил Мохаммсса), следовательно, начиная с седьмого века, когда мусульмане впервые пришли на эту землю, они отлично сознавали, кому она принадлежит, и толкователи Корана также признают, что Израиль дарован евреям и принадлежит им по праву рождения. Вот что говорит Ибн Касир по поводу предписал вам (иудеям) в 21 айате пятой суры: “в землю, которую Аллах обещал вам” то есть “в землю, которую Аллах обещал вам устами вашего отца Израиля, в землю, которая есть наследие тех из вас, кто верует». Значит, все, кто отказался подчиниться божьей воле (во всяком случае, в понимании всех конфессий, восходящих к вере Авраама) все мы стали соучастниками преступления, ибо живем на земле, нам не принадлежащей и должны благодарить хозяев за то, что дали нам приют. А ты, к чему призываешь ты? К войне с теми, кто тебя приютил. Однажды я поверил тебе, но душа моя не нашла успокоения, ей уготовано бродить по пустыне, но твоя душа еще более грешна и черна, и еще более страшное наказание ждет тебя». Железный обруч сдавил горло Садыка, он стал задыхаться и закричал, отчего проснулся весь в поту и уже не мог заснуть до самого утра.