Но должен заметить, что процедуры выстроены таким образом, что их невозможно выполнить. Например, если газета «Завтра» захочет организовать референдум на какую-то тему, то вы не сможете в сжатые сроки удовлетворить всем требованиям закона. Пока вы будете объяснять людям, что и зачем происходит, пока будете собирать необходимое количество подписей в необходимом количестве регионов, проводить собрания и так далее - истечёт время. Поэтому получается, что процедуры закона о референдуме – это одно. Но для того, чтобы сконцентрировать какую-то значимую часть общества, которая и могла бы в дальнейшем являться инициатором референдума, нужно было вести серьёзную агитационно-пропагандистскую кампанию. И в данном случае я настаивал на том, что препятствование Мухину, Барабашу, Соколову и Парфёнову в проведении такой кампании – есть наступление на фундаментальное право свободного выражения и распространения своих взглядов.
Вторая важная составляющая. Я так понял, что существовала некая организация Армия Воли Народа, которая была запрещена. И теперь следствие хотело бы представить деятельность ИГПР «ЗОВ» экстремистской на том основании, что это возобновление деятельности прежней организации, но под новым названием. Здесь мне пришлось давать много комментариев и разъяснений вплоть до того, что даже если символы похожи, что в жизни часть встречается – это не означает тождества. Скажем, Российская Федерация находится на территории СССР, занимает существенную часть территории бывшего СССР, является правопреемницей СССР, музыка российского гимна – это музыка советского гимна, но Российская Федерация – не есть СССР.
Можно приводить бесчисленное количество других иных примеров, но нам важно другое. Исчерпывающей ясности, за какую именно деятельность запретили Армию Воли Народа - нет. Если бы АВН запретили по конкретному пункту – допустим, «призыв к несанкционированным демонстрациям», то я настаиваю на том, что эти же люди вправе создать другую организацию, с названием, отличным всего на одну букву и с исключением пункта о «несанкционированных демонстрациях». Всё, это уже принципиально новая организация. Если исключён пункт, который считается экстремистским, никто не вправе обвинять людей в том, что они в нарушение закона восстановили прежнюю организацию. Это новая организация, пусть и с большим количеством совпадающих или пересекающихся пунктов программы с прежней организацией. Вот та позиция, которую я как эксперт пытался довести до суда. Если есть конкретные пункты программы, лозунги, идеи или практика ИГПР «ЗОВ» - которые могут быть признаны экстремистским – это одно. Но если ничего конкретного нет, а все обвинения носят характер сродни «мутили воду», то нет ни малейших оснований признавать организацию экстремистской.
Третье существенное было связано с тем, что Кириллу Барабашу инкриминировали призывы к неповиновению, к противодействию власти в ходе выступления на одном из оппозиционных митингов. В суде я заметил, что непосредственно роликов я не видел, но хотел бы подчеркнуть, что если какой-то конкретный человек призывает к чему-то противозаконному, антиконституционному, экстремистскому, то именно этот человек и должен нести ответственность. И никак иначе. Являлись ли эти действия деятельностью всей организации – вопрос совершенно другой.
После этого стороной защиты были зачитаны тезисы из того ролика, которые стороной обвинения инкриминируются как призыв противостоять властям. На митинге Барабаш говорит примерно следующее - пока есть возможность, покупайте оружие, регистрируйте его, потому что не исключено, что скоро всем нам придётся защищать нашу землю. Я, как эксперт, вынужден был обратить внимание суда на то, что человек произносил речь не в кулуарах, а публично. И призывал к абсолютно легальным действиям. Не к тайному обретению «стволов», а открытой, зарегистрированной покупке оружия, в соответствии с законом. Наконец, Барабаш призывал к тому, что является святым долгом каждого гражданина – к будущей защите своей земли. То есть на основании этих тезисов инкриминировать человеку призыв сопротивляться властям с оружием в руках, с моей точки зрения, просто невозможно.
Итак, сторона обвинения пыталась доказать, что Мухин и соратники, во-первых, не выполнили решение суда и воссоздали прежнюю, запрещённую организацию под новым названием, за что должны быть осуждены. И они же вели антиконституционную деятельность, в том числе, призывали людей вооружаться и противостоять властям. По приведённым мною аргументам очевидно, что все обвинения откровенно натянуты. И есть основания предполагать, что просто очень хочется упрятать в тюрьму тех, кто ставит вопрос об ответственности власти, дабы другим неповадно было.
Читать дальше
