Игорь Прокопенко - Коронавирус. Жизнь после пандемии

« Теперь я знаю это чудовище и его методы. Оно изменяется. Лихорадка только ослабляет нас. Тело болит так сильно, что двигаться не хочется. Все, что хочет вирус, это проникнуть в легкие. Вот что он хочет сделать. Я чувствую, как моя грудь сжимается. Чувствуешь себя беспомощным. Это главный симптом COVID‑19. COVID‑19 хочет, чтобы ты не делал ничего. Врачи называют это нечувствительностью к боли. Вирус хочет, чтобы мы были пассивными, лежали и ничего не делали».

Это не первый коронавирус. Однако научные знания в этот раз сыграли с человечеством злую шутку. В свое время все разработки микробиологов по предыдущим вспышкам были остановлены! Посчитали экономически нецелесообразным создавать профилактические препараты.

Также были прекращены работы над препаратами для еще одного коронавируса. А он по-прежнему циркулирует в природе, заражая людей.

Ежегодно в Саудовский Аравии проводят конкурс красоты среди верблюдов. Голова, горб – всё должно соответствовать идеальным параметрам. Губы тайком увеличивают специальными косметологическими препаратами, а нужную форму ушам придает пластический хирург.

На таких конкурсах всегда много туристов. Но никто им не скажет, что верблюды – источник коронавирусной инфекции.

Именно с Саудовской Аравии в 2012 году началось распространение по миру ближневосточного респираторного синдрома, или MERS . Верблюдам он достался от летучих мышей, а затем перешел на людей. Заражаются те, кто работает с верблюдами, гиды, туристы. Достаточно прислониться, фотографируясь. Коронавирус MERS никуда не делся, он и в 2020 году продолжает инфицировать людей. Смертность – одна из высоких: около трети заболевших уходят из жизни. Вакцины нет.

Сейчас лекарства от коронавирусов собирают по сусекам – средство от малярии, препарат, когда-то разрабатываемый для Эболы, но не подошедший.

На самом деле о том, что совсем скоро будет эпидемия, знали все вирусологи. В ноябре 2018-го – к столетию пандемии «испанки» – выходит много научных статей, ученые выступают с лекциями, вспоминая детали той большой болезни, охватившей мир. Обязательно все говорят о том, что подобное может повториться.

В том же 2018-м, всего за два года до первых больных в китайском Ухане, Майкл Остерхольм из Университета Миннесоты скажет: «Мысль о том, что у нас не будет другого подобного события, как «испанка», глупа».

Но были и те, кто высказывался еще точнее: «Коронавирусы – вот главная инфекционная угроза для человечества» … Почему к ним не прислушались и не были приняты какие-либо профилактические и защитные меры?!

Кевин Оливал – ученый в общественной организации «EcoHealth Alliance». Он совершил сотни экспедиций в разные страны. Он исследовал не одну колонию летучих мышей, которые носят в себе коронавирусы. Его организация составила карту мест на планете, где возможны очаги инфекций – именно тех, что возникают при передаче вируса от животных к человеку. Конечная цель организации – поймать животных, собрать у них образцы крови и выпустить их. Затем отнести образцы в лабораторию и посмотреть на наличие новых вирусов. Кевин с коллегами пытались найти новые вирусы до того, как они распространятся, и предотвратить пандемию.

Питер Дашак – руководитель «EcoHealth Alliance».В 2018-м мы брали у него интервью, вот что он рассказал за два года до вспышки COVID‑19:

«Мы работаем в Китае более десяти лет. Мы нашли источник атипичной пневмонии, этот вирус распространился по всему миру в 2003 году. Мы обнаружили, что вирусы, которые переносят летучие мыши, во многом схожи с вирусом атипичной пневмонии. И у нас уже есть доказательства, что эти вирусы уже появляются у людей. Это пандемия, которая только начинается».

Питер Дашак – провидец? Нет, он – просто ученый, который точно знал.

Подтолкнет ли нынешняя пандемия исследования настолько, что они закончатся с конкретным и полезным результатом? Такое случалось в истории, но это единичные случаи.

В августе 1952 года началась эпидемия полиомиелита. Сейчас те события не на слуху, но они положили начало интенсивной терапии и использованию искусственной вентиляции легких.

Тогда число госпитализаций в копенгагенской больнице Блегдама было больше, чем когда-либо видел персонал. И люди продолжали поступать. Десятки каждый день. Они умирали от дыхательной недостаточности. Врачи и медсестры находились рядом, но были не в силах помочь без оборудования. В первые несколько недель эпидемии умерло 87 % людей с полиомиелитом. Вирус поражал ствол мозга или нервы, контролирующие дыхание.