Михаил Пиотровский - Хороший тон. Разговоры запросто, записанные Ириной Кленской

Левон Тигранович отважный был человек: в страшные времена отказался давать показания на своего учителя Иосифа Абгаровича Орбели.

– Недаром говорят, что ложь – всегда гибельна, а трусость сокращает жизнь. А хочется жить долго и счастливо.

Странно: в обществе нарастает нелюбовь к двум вещам – логике и ближнему своему. Однажды его спросили об отношении к людям. Орбели ответил: «Жду от каждого самой последней подлости, но верю в добро – такая у меня повадка».

Левон Тигранович учил персидскому языку и эпиграфике. Научишься красиво писать – научишься красиво жить. Каждое слово – особый знак, обладающий магической силой, поэтому к словам требуется отношение бережное, почтительное. Каллиграфия, давая «телесность» святым словам, повторяет контуры самого творения.

Буквы и слова приходят в физический мир из мира духовного, поэтому обладают особенной духовной энергией, «хотя и обличены в одежды мира рождения и искажения». Для истинного каллиграфа всё имеет значение: высота букв, их наклон, протяжённость строки, цвет чернил. Великие каллиграфы привязывали сосуды с чернилами на шею верблюда, отправлявшегося в Мекку. Считалось, что именно этими чернилами следует писать слова Корана – они наполнены святой силой. Человек пишущий – человек оберегающий, а слова Великой книги – талисманы, они охраняют.

Первые Божественные слова, ниспосланные Мухаммеду: «Читай во имя Господа твоего, Который сотворил. Сотворил человека из сгустка. Читай! И Господь твой щедрейший, Который научил каламом, научил человека тому, чего тот не знал» [2] Сура 96 «Сгусток», аяты 1–5. Перевод И. Ю. Крачковского. .

Калам – тростниковая палочка – основной инструмент для письма в исламском мире. Научить каламом – значит, научить писать. Мусульмане верят: письмо – видимое воплощение слова Бога. Письмо – половина знания. Почерки каллиграфические… их много… один изящнее другого: есть насх – горизонтальный, строгий и простой – им чаще всего пишут; есть райхан (базиликовый) – изысканный, его сравнивали с ароматом цветущего базилика, он витиеват, причудлив; есть насталик – все прекрасные стихи пишутся этим элегантным почерком; а есть почерк для избранных.

Существуют различные стили начертания букв – округлый, прямолинейный, угловатый, и каждый из них вызывает почтение. Каллиграфически написанные цитаты из Корана, иногда целые суры, выписывались на оружии, на надгробиях, на стенах мечетей, в медальонах-оберегах. Они становились молитвами, которые оберегали, охраняли, помогали, спасали. Например, появилась традиция помещать на корешке переплёта Корана аят 79 из суры 56 «Аль Вакиа» («Событие»): «Прикасаются к нему только очищенные» [3] Перевод И. Ю. Крачковского. (кого Аллах очистил от недостатков, пороков и ослушания). Это – напоминание о том, что ритуальная чистота обязательна перед молитвой, чтением Священной книги и перед совершением благих дел.

На зданиях бань, на колодцах, фонтанах-источниках писались аяты, связанные с образом и символом воды. Строки на фонтанах Бахчисарайского дворца: «…и напоил их [райских юношей] напитком чистым» [4] Сура 76 «Человек», аят 21. Перевод И. Ю. Крачковского. ; или «[В раю праведные будут пить воду] Из источника, называемого Сельсебиль» [5] Там же. Аят 18. Перевод Г. С. Саблукова. .

Помимо цитат из Корана каллиграфы с благоговением писали строчки из хадисов – преданиях о деяниях пророка Мухаммеда. Каждый хадис начинался словами: «Сказал пророк, да будет над ним мир…» Далее шёл текст самого предания, например, «Эта жизнь – есть час, употребляйте его на служение Богу», или – «Кто не благодарит людей, тот не благодарит и Аллаха».

Искусство каллиграфии помогло появиться интересному жанру: шамаиль (священный образ, священное слово) – особый вид настенного панно. В каждой уважаемой семье в парадных комнатах есть такие шамаили – картины-изречения: мудрые мысли, поэтические строки, афоризмы, пословицы. Они могут быть написаны тушью, красками, выполнены на стекле или вышиты на шёлке:

«Прибегаю к могущественным словам Аллаха от зла каждого шайтана и вредителя и от каждого глаза дурного»;

«Лучший из людей тот, кто полезен другим»;

«Прости и будешь прощён»;

«Вкус знания вначале горек, но затем слаще, чем мёд».

Мне нравится рассматривать причудливые узоры, недаром говорят: «Каллиграфия – застывшая поэзия… Слова заканчиваются – смысл длится бесконечно».