М. Абрамов - Экономика России. Хождение по мукам (Записки инженера-предпринимателя)

Объяснить и понять некоторые особенности нашей экономики позволяет теория, разработанная в начале двадцатого века общепризнанным классиком мировой экономики Йозефом Шумпетером («Теория экономического развития», 1912).

Предприниматель по Шумпетеру – главный субъект экономического развития. Именно благодаря его активности осуществляется технический прогресс, «взламывается» стационарная ситуация и экономика получает стимул к развитию. Главными мотивами предпринимательской деятельности становятся саморазвитие личности, успех, радость творчества. Предпринимателем движет жажда деятельности и воля к победе.

Основу существования капитализма Шумпетер видел в частнопредпринимательской системе классического типа, основанной на мелкой и средней собственности.

При накоплении богатства, возникновении корпораций происходит деперсонализация инновационной деятельности, меняется культура и характер мышления. Главными фигурами в деловом мире становятся Менеджеры – управляющие крупных корпораций. Но менеджер обладает совершенно другими чертами, нежели предприниматель, и вместо стремления к нововведениям (в переводе с русского на новорусский нововведения и есть инновации), риску и независимости мы видим осторожность, стремление к продвижению по службе и власти, к согласованности принятия решений на всех уровнях. Да и само поведение менеджера, предполагающее верность, послушание, безотказность не имеет ничего общего с поведением предпринимателя. Исчезает фигура предпринимателя – исчезает и возможность экономического развития. Таково мнение Шумпетера.

В нашей стране предпринимателя душат, а бал правят менеджеры и олигархи. Вспомним, что 300 предприятий, которым Государство решило оказать индивидуальную помощь в рамках антикризисных мер, производят 85 % ВВП России. Это, в значительной степени, объясняет низкие темпы нашего экономического развития и трудности на пути создания инновационной экономики.

Одним из важнейших показателей экономического развития государства является рост инвестиций. Но инвестировать могут лишь те, у кого есть средства. При этом инвестор хочет стать, как правило, если не хозяином, то совладельцем финансируемого им проекта. Малый бизнес такими инвестициями чаще всего не пользуется. Ему для развития нужны легко оформляемые, долгосрочные и неграбительские кредиты. Этого нет. И поэтому он так трудно развивается. Особенно это касается малых обрабатывающих предприятий, доля которых даже в нашем недоразвитом малом бизнесе не превышает 15 %. Поэтому естественное перерастание малого предприятия в среднее, а среднего в крупное в России происходит не так часто, как хотелось бы.

Побочным эффектом этой особенности России является недостаточная компетентность нашей элиты, т. е. тех, кто принимает решения на разных уровнях и в разных отраслях народного хозяйства. Большинство наших крупных промышленников не являются создателями своих производств, а получили их в готовом виде. Для успеха были необходимы ум, сообразительность и стечение обстоятельств. Производственного опыта большинство из них не имело и не имеет. Однако личный финансовый успех дает им уверенность в истинности своего экономического мировоззрения, которое и стало господствующим. Мнения, не попадающие в рамки этого мировоззрения, заведомо считаются ложными. Именно эти люди проводят экономическую политику в нашей стране. Кто сегодня персонально представляет бизнес, а кто сидит в Правительстве, принципиального значения не имеет. В тонкости причин стагнации нашей промышленности не углубляются ни те, ни другие.

И еще. При обсуждении проблем промышленной политики, как правило, акценты делаются на развитии инноваций – разработке новых технологий, новых материалов, новой техники. И это становится самоцелью. Но более верно было бы ставить вопрос о развитии экономики с использованием инноваций. Инновации должны быть востребованы. Наличие инноваций – условие конкурентоспособности. Если они не востребованы народным хозяйством, они перестают быть актуальными.

В России на словах объявлена рыночная экономика западного образца. На деле – мы не дотягиваем ни до западно-европейского налогового социализма (когда не менее 70 % расходов бюджета идет на социальные цели, а семья с двумя детьми в принципе может существовать только на социальные пособия), ни до постиндустриального общества («индустрия» разрушена, но ей на смену пришла доиндустриальная экономика – сырье добываем, но не перерабатываем). Частного капитализма тоже не получается. Наиболее успешные коммерческие структуры – таможня, Центробанк, ЖКХ, ГИБДД, и т. д. Нет уже и государственного капитализма. Его заменил ведомственный протекционизм – госзакупки и госзаказы «от своих» и «для своих» и губернаторское предпринимательство – «чужие здесь не ходят». Остается, таким образом, финансовый капитализм. Но и здесь у нас не все в порядке. Все, что накапливается в России, спешно убегает от рубля и вообще из России, а государство и приближенные к нему «назначенные» и «переназначенные» олигархи в этом бегстве лидируют. Промышленный капитал, созданный трудом народа еще в СССР, не проходя процесс реновации, прогрессивно разрушается и теряет свою производственную и финансовую ценность.