Анатолий Шанин - Русский человек в Ханивуде. Часть 1

Сценарии некоторых фильмов специально для меня записывали в то время сначала на бумаге, а потом уже и на компьютере мои китайские студенты, стараясь помочь мне в моем стремлении изучить язык и их страну. Это была трудная работа, и я очень благодарен им за помощь, тем более, что потом у меня возникала масса вопросов, чтобы понять то или иное выражение, которое я видел и слышал впервые. Поэтому я принял предложение своих молодых товарищей участвовать в съемке без колебаний, искренне желая внести свой скромный вклад в развитие великого китайского кинематографа.

Перед выездом я по телефону попытался уточнить некоторые обстоятельства:

– А где будут проходить съемки на улице или в помещении?

– В помещении.

– Мне нужно произносить какие-то реплики?

– Нет, не нужно.

По старой русской традиции я оделся довольно легко, хотя дело происходило зимой и на улице в тот 1998 год было очень холодно. Но за мной прислали микроавтобус, поэтому я посчитал наличие костюма и пуховика вполне достаточным, на ноги тоже надел лишь туфли на тоненькой подошве. Я ведь ехал сниматься в кино! Наивный человек, надеющийся, что кто-то позаботится о нем!

Сначала все шло хорошо. Мы приехали на Пекинскую киностудию, где меня облачили в длинное черное одеяние священника, а в гримерной хороший старый гример приготовил длинную бороду, очень уж напоминавшую бороду китайцев. Об окладистых европейских бородах у него были, видимо, смутные представления. Своей бороды у меня в то время еще не было, были лишь усы. Я попытался было шутить, что с такими усами надо играть не священника, и если уж не Дон-Жуана, то Дон-Кихота, но серьезные гримерши либо шутку не поняли, либо не оценили, а может быть обиделись за честь профессии и довольно быстро приклеили мне рыжую донкихотскую бороденку.

Я надеялся, что съемки будут проходить именно здесь на Пекинской киностудии, но последовала команда «По машинам!», и мы отправились на место съемки. Я опять посчитал, что мы подъедем к какой-либо католической церкви Пекина и быстро закончим все дела. Но не тут-то было. Оказалось, что мы поедем в пригород Пекина искать сельскую церковь.

Первая роль

Фото из личного архива автора

Ехали мы туда уже ближе к часу пик, поэтому целая колонна из легковых, грузовых и микроавтобусов двигалась со скоростью черепахи. Учитывая то, что зимой, особенно при наличии снега, транспорт в Пекине вообще страдает «запорами», мы выбрались из Пекина только через несколько часов. Никакого обогрева в этом микроавтобусе не было, поэтому уже за время дороги я почувствовал, что ноги постепенно коченеют, а пуховик сам промерз до внутренностей.

К счастью, мы в сумерках доехали до уездного центра и остановились у здания комитета партии какого-то уезда, где стали дожидаться других машин нашей автоколонны. Мои товарищи по несчастью из киногруппы, несмотря на то, что они по китайской традиции были одеты в четыре-пять слоев всяких видов белья и шерстяной одежды плюс ядовито-зеленые военные ватные пальто, сразу же посыпались из автобуса по туалетам и побежали греться в сторожке.

Было уже время ужина, поэтому откуда-то подвезли белые булки, есть которые мне очень мешала фальшивая борода, так как часть ее волос упорно лезла в рот, а лишаться ее мне как-то уже не хотелось. Мы с ней за время пути уже почти сроднились. Аналогичные варианты у меня уже встречались в молодости, когда я исполнял роли Дедов Морозов в своей холодной стране, но тогда был хороший подогрев как извне, так и внутренне. Здесь же об этом приходилось только мечтать.

После полуторачасового ожидания мы двинулись дальше. Колонну вел представитель власти, наверно отвечающий за связи с верующей частью населения и атеизм по совместительству, поэтому он почти сразу же заблудился, и черт еще некоторое время водил его за нос. Судя по всему, он тоже не очень хорошо ориентировался в местной обстановке собственного уезда, тем более ночью. Проплутав по проселочным дорогам еще несколько часов, мы, наконец, добрались до какого-то довольно странного села с темными и пустыми улицами. Мы ехали вдоль абсолютно глухих высоких кирпичных заборов, из-за которых невозможно было даже разглядеть дома жителей этого поселка. Тогда я еще не знал, что все жители этого селения были христианами по своей вере и соответственно в разные годы постоянно подвергались гонениям со стороны властей.