Алексей Маслов - Китай 2020 - пандемия, общество и глобальные альтернативы

Власти уже к 2014 г. сообщили, что в Китае наступает «новая нормальность» – замедление темпов роста экономики при изменении ее качества. Приблизительно с 2013–2014 гг. массовое товарное производство заменяется высокотехнологичным, более дорогим, но одновременно и более перспективным для будущего развития. На такую «переориентацию» требуется время, и самое главное – новое качество рабочей силы, более квалифицированные работники, которых сумел подготовить Китай в течение последних десятилетий. Но в любом случае переходный период обычно сопровождается торможением темпов роста и диспропорциями.

Поэтому еще в 2014 г., выступая на саммите АТЭС в Пекине, Си Цзиньпин обозначил несколько важнейших позиций по переходу к «новой нормальности» в экономике. Во-первых, как он считал, экономика переключилась с прежней высокой скорости на «средне-высокую» скорость роста. Во-вторых, экономическая структура постоянно совершенствуется и модернизируется. В-третьих, экономика все больше движется за счет инноваций, а не ресурсов и инвестиций 33. Таким образом Китай объявил о переходе с ресурсно-инвестиционной экономики, на инновационно-технологическую. Однако сам переход может занять длительный период, причем в случае этого перехода Китай вторгается в сферу монопольной деятельности ведущих стран мира, в том числе США и Европы и становится уже не их партером по поставке продукции, а прямым конкурентом по развитию высоких технологий.

По сути, это было объяснение того, что не стоит ждать новых «рывков» по цифрам ВВП, так как экстенсивная модель исчерпана, Китай не может, да и не должен быть мировой фабрикой, которая производит лишь массовые промышленные товары для всего мира, а взаимен вынужден покупать продукты питания, энергоресурсы и технологии. Это путь страны экономической «полупереферии», когда государство целиком зависит от внешних факторов, например, от объёмов экспорта, а чтобы его поддерживать на конкурентоспособном уровне приходится постоянно «давить» цены вниз, дабы не проигрывать конкуренцию более дешевым странам Юго-Восточной и Южной Азии или Латинской Америки. Получалось, что к 2010-м гг. Китай соревновался не с лидерами технологий и мирового развития, а с заведомо более слабыми странами, зато способными противопоставить Китаю те же самые услуги и товары, но по более низким ценам. При этом существование Китая как вечной «мировой фабрики» многих устраивало, в том числе и США, несмотря на дисбалансы в торговле в пользу Китая, так как, по крайней мере, это не угрожало переходом научно-технического лидерства от США к КНР.

Однако пока перейти целиком на «экономику инноваций» не удавалось, к тому же период 2018–2019 гг. показал, что экономика опять растет за счет централизованных инвестиций, особенно в государственные предприятия 34.

Сюрпризом развития в 2019 году стала внешняя торговля. Несмотря на торговое противостояние США и КНР, чистый экспорт показал наибольший вклад в рост в ВВП за 12 лет. Но сокращение внутреннего спроса привело к сокращению импорта, так как показатель роста спроса снизился до 4.3 % в годовом исчислении. Меры, направленные на снижение зависимости от американских технологий и стимулирование внутренних закупок китайских товаров, также снизили импорт. В то же время ослабление юаня и снижение цен способствовали росту экспорту, а поэтому совокупное воздействие всего этого и выразилось в увеличении вклада чистого экспорта в ВВП.

Сделка с США изменила динамику торговли: высокие целевые показатели по закупкам в США также должны были способствовать росту спроса на импорт. Общий же эффект должен был заключаться в снижении вклада чистого экспорта в рост ВВП.

Предполагалось, что если Китай продолжит стремиться к достижению своей долгосрочной цели по удвоению ВВП в период между 2010 и 2020 годами (напомним, что 2021 г. – символическая дата, столетняя годовщина основания КПК), это должно потребовать роста в 6,1–6,2 % в 2019 и 2020 годах, но никак не снижения прироста ВВП до 5 % и ниже. А вот после достижения этой цели можно установить и более низкий показатель прироста ВВП, чтобы привязываться не столько к формальным цифрам, сколько к качественной реформе экономики и переводе ее на высокотехнологичные рельсы.

Несмотря на то, что конкуренция на внутреннем рынке Китая заметно возросла, а сам рынок для иностранных компаний перестал приносить столь же высокие прибыли, как это было раньше, Китай все же оставался весьма привлекательным из-за прекрасно отлаженной логистики, одной из лучших в мире бизнес инфраструктуры и, самое главное, возможности произвести все, что угодно, в короткие сроки. Но многим нужны были дешевые кредиты для продолжения работы на китайском рынке. И внешние инвесторы требовали облегчение кредитования бизнеса, многие рассчитывали, что на то, что Китай начнет новый цикл стимулирования, аналогичный циклу 2015–2016 годов, в ходе которого общий рост кредитования вырос с 12,6 % в мае 2015 года до 20,6 % в ноябре 2016 года. Теперь же инвесторы ожидали, что общий рост кредитования вырастет с уровня в 10,7 % в декабре 2018 до примерно 14,5 % к концу 2019 35.