Дэн Хили - Другая история. Сексуально-гендерное диссидентство в революционной России

Lewis Burgin D. Laid Out in Lavender: Perceptions of Lesbian Love in Russian Literature and Criticism of the Silver Age, 1893–1917 in Sexuality and the Body in Russian Culture, eds. Costlow J. T., Sandler S., and Vowles J., Stanford: Stanford University Press, 1993; Healey D. Unruly Identities: Soviet Psychiatry Confronts the “Female Homosexual” of the 1920s in Gender in Russian History and Culture, 1800–1990, ed. Edmondson L. London: Palgrave, 2001.

Burgin D. L. Sophia Parnok; Жук О. Русские амазонки: История лесбийской субкультуры в России, XX век. М.: Глагол, 1998.

Прекрасный образец атаки на жесткий половой диморфизм представлен в Fausto-Sterling А. The Five Sexes: Why Male and Female Are Not Enough // Sciences (March/April 1993), p. 20–24.

Califia P. Sex Changes: The Politics of Transgenderism, San Francisco: Cleis Press, 1997; Dreger A. D., Hermaphrodites and the Medical Invention of Sex, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1998; Feinberg L., Stone Butch Blues. Ithaca: Firebrand Publishers, 1993; она же: Transgender Warriors: Making History from Joan of Arc to RuPaul. Boston: Beacon Books, 1996; Herdt G. Third Sex, Third Gender. Легко обнаруживаемую историю бисексуальности можно прочесть в Spencer C. Homosexuality.

О перформативных аспектах гендера см. Butler J., Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. New York: Routledge, 1990.

Кто-то может возразить, что эти личности не могут нести ответственность за свои поступки, ведь они просто следуют зову гормонов, генов или (изъясняясь более грубо) своих половых органов. Поэтому суждение об их поведении как о «диссидентстве», мол, неправомерно. Полагаю, что, какой бы ни была биологическая основа для однополого влечения и гендерной трансгрессии, люди, испытывающее их, делают это независимо от того, что их социализация прошла в гегемонной секс-гендерной системе. Они оказываются перед выбором: следовать зову своих трансгрессивных влечений либо подавлять их. Этот выбор несет в себе последствия, влияющие на всю жизнь, которые свидетельствуют о сексуальной политике нормальности (как будет ясно из восьмой главы, где я, например, рассматриваю судьбы тех, кто в конце 1930-х годов в Москве решался заниматься сексом с лицами собственного пола). Теоретические дискуссии на тему «идентичности как сопротивления» доминирующей секс-гендерной системе представлены в Weeks J., Against Nature: Essays on History, Sexuality and Identity. London: Rivers Oram Press, 1991, p. 74–83; Dollimore J. Sexual Dissidence. Другое возражение касательно применения термина «диссидентство» в русском контексте может быть выдвинуто со стороны политологов, предпочитающих оставить ярлык «диссиденты» для активистов когорты борцов за гражданские права, появившихся в позднесоветском обществе. Это возражение отражает гетеросексистскую концептуализацию и свободы, и диссидентства. Известно, что в 1970–1980-х годах КГБ рассматривал гомосексуальность как форму «полового диссидентства», о чем см. Dorf J. On the Theme: Talking with the Editor of the Soviet Union’s First Lesbian and Gay Newspaper // Outlook, vol. 1 (1990), p. 55–59.

Гермафродиты (люди с гениталиями и анатомией, соединяющей в себе элементы мужского и женского) могут казаться биологически «ущербными» людьми, к которым ярлык «сексуально-гендерного диссидента» неприменим. С моей точки зрения, эти люди, которым постоянно приходилось прилагать усилия, чтобы их представление себя в качестве мужчин или женщин не было отвергнуто обществом, очень остро сознают искусственность гендера и свою манипуляцию им, чтобы увеличить свои шансы на успех в жизни. См. Fausto-Sterling The Five Sexes ; Healey D. “Man or Woman?”: Hermaphroditism as a Medical Problem in Tsarist and Soviet Russia (доклад был представлен на Европейской конференции по истории общественных наук, состоявшейся в Амстердаме 13 апреля 2000 года).

О критике маскулинизма в данной литературе см. Auchmuty A., Jeffreys S. and Miller E. Lesbian History and Gay Studies: Keeping a Feminist Perspective // Women’s History Review, vol. 1, no. 1 (1992), p. 89–108.

Призыв Алана Синфельда к «более энергичным и глубоким исследованиям субкультур», несмотря на скептицизм в отношении «геев» как всеохватывающей категории, возможно, касался постсоветской России. См. Sinfield A. Gay and After. London: Serpent’s Tail, 1998, pp. 17, 79, 181.

Одно дело из Президентского архива, по-видимому, посвящено применению сталинского закона против мужеложства: АПРФ, ф. 3, оп. 57, д. 37; см. Из истории Уголовного кодекса: «Примерно НАКАЗАТЬ этих Мерзавцев » // Источник, № 5–6 (1993), с. 164–165. Через надежного посредника я узнавал, хранятся ли в архивах МВД какие-либо исследования советского периода, связанные со сталинским законом против мужеложства (например о количестве приговоров, характере преступлений или принудительных мерах), однако получил отрицательный ответ. Подобные отчеты о специфических преступлениях (таких как преступления несовершеннолетних, групповое изнасилование или «преступления, посягающие на эмансипацию женщин» в Средней Азии) периодически появлялись в изданиях Народного комиссариата юстиции, Прокуратуры РСФСР и СССР и Верховного Суда СССР. В этих архивохранилищах документы такого рода о законе против мужеложства чрезвычайно редки.