Алексей Конаков - Убывающий мир - история «невероятного» в позднем СССР

Когда-то учившийся в Париже и работавший в Москве, с 1941 года Тихов жил в Алма-Ате (куда отправился однажды наблюдать полное солнечное затмение) и работал в местном Астрофизическом институте; там в 1947 году ему удалось основать сектор астроботаники – новой науки, открытия которой восхищали советских граждан почти два десятилетия.

Исходное предположение Тихова заключалось в том, что наблюдаемые астрономами сине-фиолетовые марсианские «моря» представляют собой участки растительности . Пытаясь доказать эту гипотезу методами спектрографии, Тихов натолкнулся на ряд затруднений.

Важным оптическим свойством растений является сильное отражение инфракрасных лучей, по сути, отражение избыточного тепла, приходящего от Солнца (листва березы или хвоя ели на снимках в инфракрасном диапазоне выглядят ослепительно белыми), – однако инфракрасные снимки марсианских морей оказывались, наоборот, темными. Кроме того, растения должны иметь в своем спектре хорошо видимую полосу хлорофилла – на Марсе ее обнаружить не получилось [65] Тихов Г. О растительности на Марсе. // Природа, № 2, 1947. . В 1945 году Тихов находит выход из ситуации: «Сделаем такое предположение: у растительности Марса оптические свойства иные, чем у земной» [66] Тихов Г. О растительности на Марсе. // Природа, № 2, 1947. С. 5. . Тихов считает, что в процессе приспособления к чрезвычайно холодному климату Марса местные растения научились гораздо меньше отражать инфракрасные лучи, несущие тепло, и гораздо лучше использовать солнечный свет, из-за чего узкая полоса хлорофилла стала более широкой и сместилась в длинноволновую часть спектра [67] Тихов Г. Новое о планете Марс. ДАН СССР, Т. 49, № 2, 1945. . Подтверждение своим догадкам о Марсе Тихов находит в работах Евгения Кринова, посвященных растениям земным:

Были взяты две пары растений: первая – зеленый овес и полярный можжевельник, вторая – береза и ель. Оказалось, что отражение инфракрасных лучей у хвойных растений – ели и можжевельника – в три раза меньше, чем у сфотографированных одновременно с ними березы и зеленого овса [68] Тихов Г. Астробиология. – М.: Молодая гвардия, 1953. С. 22. .

Таким образом, чем в более суровых условиях живет растение, тем меньше оно излучает в инфракрасном диапазоне; факт этот можно проверить на Земле. И во второй половине сороковых Тихов организует целый ряд экспедиций: в горы Памира, в Салехард, на Алтай [69] Тихов Г. Астробиология. – М.: Молодая гвардия, 1953. С. 25–28. . Астроботаникам действительно удается найти растения, почти не отражающие солнечное тепло и не имеющие полосы хлорофилла [70] Тихов Г. Астробиология. – М.: Молодая гвардия, 1953. С. 25. . На основании своих земных исследований Тихов уверенно рассуждает о цвете гипотетических марсианских растений: «Теперь стало ясно, почему растительность на Марсе имеет голубой, синий и даже фиолетовый цвет. Если в спектре растения ослаблены красные, оранжевые, желтые и зеленые лучи, то лучи голубые, синие и фиолетовые приобретают большее значение» [71] Тихов Г. Астробиология. – М.: Молодая гвардия, 1953. С. 25. . Экспедиции Тихова, в ходе которых он обнаруживает холодолюбивые земные растения с голубоватым оттенком листьев («Вот, пожалуйста, все черты марсианки. Это – низко стелющееся растение, цветочки его голубоваты, листья его собрались в кучку подушечкой: они жмутся к земле и друг к другу, как жмутся живые существа в мороз, чтобы хоть немножко согреться» [72] Строгова Е. Звездный ботаник. // Огонек, № 42, 1947. С. 16. ), и поэтические картины сине-фиолетовой марсианской флоры, которые он рисует, покоряют воображение читателей, а сам далекий Марс делают близким, почти родным и подозрительно похожим на российское Нечерноземье: «А наши севернорусские молодые сосенки в самом раннем возрасте совсем лиловые. Именно по тем же причинам “моря” на Марсе окрашены в голубовато-серый цвет» [73] Строгова Е. Звездный ботаник. // Огонек, № 42, 1947. С. 16. . (Показательно, что такое приписывание Марсу севернорусских пейзажей – «А когда-нибудь настанет день, и человек ступит своей ногой на поверхность Марса <���…> Можжевельник, брусника, клюква напомнят путешественнику об оставленной им далекой Земле» [74] Андреев К. На соседней планете. // Огонек, № 39, 1951. С. 21. – происходит в годы идеологических кампаний по борьбе с космополитизмом и поиску русских приоритетов .)

Как следствие, с конца сороковых растительная жизнь на Марсе кажется публике чем-то практически несомненным и неоспоримым. «Когда в будущем на Марс полетят ракетные корабли, межпланетные путешественники будут уже знать многое о растительности этой первой станции космоса», – восхищаются исследованиями Тихова в журнале «Знание – сила» [75] Травин Г. Звездная ботаника. // Знание – сила, № 9, 1947. С. 29. ; «На Марсе, несомненно, может существовать и растительный, и животный мир», – уверенно отмечают в «Природе» [76] Понизовский Б. Есть ли жизнь на других планетах? // Природа, № 10, 1946. С. 7. ; «Существование на Марсе растительности – ныне непреложный научный факт», – категорично пишут в «Огоньке» [77] Андреев К. Указ. соч. С. 21. . В марте 1951 года Александр Казанцев публикует в «Технике – молодежи» новый фантастический рассказ «Гость из космоса», в котором соединяет гипотезу крушения инопланетного корабля над Тунгуской и основные положения теории Тихова: главный герой рассказа занимается астроботаникой для того, чтобы подтвердить реальность жизни на Марсе и доказать, что именно оттуда прилетел погибший космолет [78] Казанцев А. Гость из космоса. // Техника – молодежи, № 3, 1951.