Ежи Эйнхорн - Избранный выжить

Книга необычна. Ее необычность заключается в том, что весь строй книги, весь ее нравственный и гуманистический пафос определяется незаурядной личностью автора. Несмотря на то, что книга рассказывает об одном из самых чудовищных периодов в жизни человечества, о том, как одна группа людей хладнокровно и беспощадно уничтожала другую группу людей, о немыслимых и невосполнимых потерях – в книге Эйнхорна нет ненависти. Он попытался понять, какие свойства человеческой души сделали возможным, что народ, который привычно считался цивилизованным и добропорядочным, поддался на омерзительную человеконенавистничекую ложь.

И не просто поддался. Одно дело – с задором повторять за своими лидерами, что во всем виноваты евреи – читай: буржуи, американцы, мусульмане, – одним словом, всевозможные классовые, расовые и национальные супостаты. И совсем другое дело – выстрелить в затылок пятилетнему ребенку. Все время возникает вопрос – многие ли из нас на это способны? Прочитав книгу Эйнхорна, невольно спрашиваешь себя: а может быть, и я мог бы стать палачом? Потому что предположить, что весь немецкий народ состоит из потенциальных кровавых палачей – это примерно то же самое, что утверждать, что еврейский народ состоит из злобных паразитов, мечтающих подчинить себе мир. «Главная слабость людей состоит в боязни иметь свое, отличающееся от общепринятого, мнение», – пишет Ежи. И он, не боясь быть обвиненным в прекраснодушии, пишет, что все люди в основе своей хороши, но уж очень легко подвержены влиянию.

Кстати, каким образом слово «прекраснодушие» в русском языке стало чуть ли не ругательным? В составе этого слова нет даже намека на иронию – стоит ли иронизировать над прекрасной душой? Как же надо извернуться, какую уродливую психологическую позу принять, чтобы произносить это слово с презрением и брезгливостью.

А вот Ежи Эйнхорн именно прекраснодушен. Не в том смысле, что он смотрит на мир сквозь розовые очки и не желает замечать крови и грязи вокруг себя, а в том, что он человек с прекрасной душой. Кто еще, как не человек с прекрасной душой, стал бы пытаться понять и в какой-то степени оправдать своих палачей? Немцы, рассуждает Ежи, боялись ослушаться приказа… в случае нарушения приказа их могли бы отправить на фронт… и так далее, и тому подобное…

Трудно иметь дело с прекраснодушными людьми. Сразу возникает вопрос: а если бы мне грозила опасность быть отправленным на фронт, смог бы я убить безоружного ребенка? А может быть, все не так просто, и немцы делали все то, что они делали, из идеологических соображений – их вела национальная идея? Но, как сказал на презентации книги в Москве известный московский психолог профессор Александр Асмолов, национальная идея – это диагноз. Диагноз расчеловечивания. Нет и не может быть национальной идеи, которая стояла бы выше общечеловеческих ценностей.

Книга Эйнхорна – это история детства, отрочества и юности молодого человека, рассказанная им самим. Автор принадлежит к самому несчастному поколению двадцатого века. Не знаю, существует ли статистика выживших из этого поколения, но речь идет о юношах, встретивших войну в так называемом призывном возрасте. Сколько из них не вернулось с войны? Половина? Больше? Но это одна сторона – эти ребята шли с оружием в руках сражаться за свою Родину, свои идеалы – причем имеются в виду и те внушенные Гитлером идеалы, за которые сражались немцы, насаждая в Европе «немецкий порядок», огнем и мечом утверждая наступление на земле новой эры – тысячелетней империи страха.

Ежи Эйнхорн такого шанса – взять в руки оружие и идти сражаться – не получил. Он по рождению принадлежал к группе людей, которые, по мнению новых хозяев Европы, подлежали уничтожению. Почти все его ровесники, родители, друзья и родственники погибли. Он чудом остался жить. Всего один день оставался до того, как вместе с оставшейся группой заключенных он должен был быть депортирован в лагерь уничтожения, когда случайно прорвавшаяся группа советских танков спугнула немцев и они в панике бежали, предоставив пленников их судьбе.

Сразу после войны, рассказывает Эйнхорн, мы, немногие выжившие, думали, что весь мир соберется вокруг нас и будет слушать о том, что мы пережили… Но нас никто не хотел слушать. Вся Европа лежала в руинах, и люди хотели поскорее забыть о происшедшем и начать строить новую жизнь. А потом и мы сами не хотели возвращаться к этому – слишком тяжелы были воспоминания. Очень многие евреи после войны просто не смогли жить в Европе – это было как жить на кладбище среди теней погибших родных и близких.