Бенджамин Дэниелс - Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах

Вместо того чтобы помчаться на всех парах – ведь на кону человеческая жизнь! – я не спеша поднялся из удобнейшего кресла и поплелся в приемную. За последние десять лет от былого энтузиазма не осталось и следа – на смену ему пришло покорное смирение. И я не испытал ни малейшего удовлетворения от того, что на этот раз не ошибся с диагнозом.

В глубине души я надеялся обнаружить спонтанный пневмоторакс, чтобы героически вылечить попавшего в беду человека, но вместо этого наткнулся на пьяницу, вырубившегося прямо в детской игровой зоне. Используя опыт, накопленный за бесконечные пятничные и субботние дежурства в неотложке, я мастерски выпроводил подвергшегося интоксикации мужчину обратно на улицу [2].

Охваченный приступом ностальгии, я задумался: а что бы я в свои восемнадцать лет сказал о том человеке, каким в итоге стал? Захотел бы я вообще изучать медицину, зная наперед, как мало останется от юношеских надежд и оптимизма? Мне еще нет и тридцати, а я уже подозреваю, что работа врача ничуть не напоминает ту карьеру, которую я себе навоображал. Выставив пьяницу за дверь, я предложил ему прийти на прием утром следующего дня, когда он протрезвеет, чтобы провести детоксикацию организма.

– Я приду, док, – заверил он меня, засовывая в карман направление на прием.

Мы оба прекрасно знали, что он не явится на прием, но так у нас обоих появился хотя бы слабый проблеск надежды на то, что все изменится к лучшему.

Только не думайте, что этой книгой я пытаюсь вызвать у читателя сочувствие по поводу моих рухнувших надежд, и не делайте преждевременный вывод, будто я потерял сострадание и уважение к людям, рассчитывающим на мою помощь или совет. Скорее дело в том, что реальная работа семейного врача в неблагополучном районе сильно отличается от моих юношеских представлений о ней. Я больше не мечтаю о чудесных исцелениях и волшебных таблетках и уж точно перестал надеяться на возможность театрально воткнуть кому-нибудь иголку между ребер, чтобы вновь расправить съежившиеся легкие. Я признаю, что моя роль главным образом состоит в том, чтобы слушать и разделять боль, переживания и страдания сидящих передо мной людей. Я раздаю рекомендации и оказываю некоторую поддержку тем, кто в ней нуждается. Пожалуй, иногда мне и впрямь удается чуточку изменить жизнь пациента к лучшему. В этой книге я хотел бы искренне и в то же время непринужденно рассказать о том, какие радости, невзгоды и несуразицы поджидают современного семейного врача, являющегося частью Национальной службы здравоохранения Великобритании [3]. Надеюсь, вам понравится.

Я стал семейным врачом всего три года назад и искренне люблю свою работу. Мне нравится разнообразие, и я охотно знакомлюсь с новыми пациентами. Это нелегкий, но очень благодарный труд. Порой я даже ставлю диагнозы и лечу больных! Пока я работаю временным заместителем, то есть в случае необходимости заменяю штатных терапевтов в разных амбулаториях по всей стране. Периодически я дежурю и в отделении неотложной помощи. Где-то я работаю всего день, а где-то задерживаюсь на целый год, благодаря чему мне довелось детально узнать хорошую, плохую и уродливую стороны общей врачебной практики, работы с людьми и Национальной службы здравоохранения. Я люблю свою работу и убежден, что на свете мало найдется более интересных занятий. Надеюсь, прочтя эту книгу, вы со мной согласитесь, – а если и нет, то хотя бы поймете, что лечением кашля и простуды мои обязанности не ограничиваются.

Как и у родителей, у врачей не должно быть любимчиков, но я должен признаться, что питаю особую симпатию к миссис Пикок. Ей уже хорошо за восемьдесят, и в последние годы память сильно ее подводит. Почти каждую неделю у нее возникают те или иные проблемы со здоровьем, и она вызывает меня на дом. Но к тому времени, как я приезжаю, проблема исчезает сама собой либо миссис Пикок о ней забывает, и все, чем я занимаюсь, – это замена предохранителя в стиральной машине или поиск записной книжки, которая неизменно оказывается в холодильнике. Запивая чаем с молоком черствое кокосовое пирожное-безе, я размышляю о том, что, пожалуй, применяю свои медицинские навыки не самым эффективным образом. Я представляю себе, как были бы недовольны ворчливые налогоплательщики, если бы узнали, что, после того как им пришлось раскошелиться на четверть миллиона фунтов, потраченных на мое образование, теперь они платят мне приличную зарплату лишь для того, чтобы я неумело ковырялся в старой розетке, пытаясь понять, где в ней провод заземления.