Ольга Грейгъ - Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

Побродив почти бесцельно по городу, размяв упругие мышцы ног и насладившись свободой, которая подразумевает принятие им определенных дальнейших решений, Иван Румянцев возвратился в номер. В гостинице было тихо, по коридору прошла полусонная горничная и, даже не взглянув на постояльца, свернула на лестницу. Прежде чем открыть дверь он проделал какие-то скорые манипуляции, проверив только ему понятные и никому не видимые метки, после чего повернул ключ в замочной скважине и вошел в номер.

Капитан второго ранга Иван Михайлович Румянцев пролистал привезенный с собой блокнот, испещренный цифрами и значками, совершенно простыми и ничего не говорящими о системе, которой пользовался сам автор, внося их в свою записную книжицу. После чего набрал многозначный международный номер, послав продолжительные гудки в Хельсинки.

В столице Финляндии на местном телевидении долгое время, еще с середины 60-х годов, работал его давний приятель, которого Иван искренне считал своим другом, Юхан Тойво. Благодаря профессии Юхан Тойво изъездил множество стран, комментируя происходящие политические события. Самыми желанными для него были репортажи из «горячих точек» планеты. Но в последние годы он стал предпочитать кабинетную работу, и Иван надеялся застать приятеля в студии. Его надежды оказались не напрасны, трубку и в самом деле поднял Юхан. Он обрадовался, услышав и узнав знакомый голос, сразу же поняв, что просто так, без всякого дела, ему из Союза звонить не будут.

— Иван, как ты? — спросил он, довольно сносно, по-русски.

Они познакомились несколько лет назад по воле исключительного стечения обстоятельств.

Их знакомству предшествовали такие события. Финн, находясь в командировке в Намибии, был захвачен в плен повстанцами, потребовавшими у посольства Финляндии выкуп за журналиста. Сумма выкупа была ничтожна, очевидно, повстанцы или были неопытны, или так глупы, что не осознавали необходимость финансирования своей революционной борьбы.

Пока дипломаты Суоми размышляли, что и как предпринять, советский представитель, главный военный советник, находящийся в соседней Анголе, получив информацию о захвате журналиста, дружественного Советской стране, и согласовав свои действия с Москвой, выплатил эту сумму. Юхан в самом деле был освобожден. По этому случаю в посольстве Финляндии в Анголе, куда был вывезен журналист, устроили прием, на который пригласили также советских дипломатов и журналистов. Среди гостей присутствовал и главный военный советник, дорабатывающий последние месяцы до выхода в отставку.

Вернувшись в Москву, военный советник среди прочего, и едва ли не в первую очередь, лично доложил Архимандритову о знакомстве с финским тележурналистом и всех обстоятельствах встречи с ним. Арсений Алексеевич во время разговора приказал ему познакомить своего человека с финном. Этим «своим» человеком был кавторанг Иван Румянцов.

Что и было исполнено. В скором времени в Советский Союз прибыла делегация, возглавляемая президентом Финляндии Урхо Калеви Кекконеном. Делегацию в качестве тележурналиста сопровождал Юхан Тойво.

Встреча и знакомство референта Архимандритова и иностранного журналиста произошли в московской бане — Сандунах, где бывший военный советник Анголы представил их друг другу за рюмкой водки.

Хороший обычай: гостя в бане водочкой угостить. И дело можно сделать, и пользу здоровью принести. В бане самые душевные мужские разговоры получаются. В бане все симпатии и антипатии проявляются. Тут голый мужчина может оказаться беззащитным — бери его тогда, ха-ха, голыми руками… Но такие, как Иван, такие, как Юхан, молодые, крепкие, накачанные, мускулистые, одно удовольствие показывать им, словно невзначай, свою уверенность и силу. «Красота к красоте должна тянуться, — подумал тогда еще Иван. — А, черт их возьми, на этих идиотов работать приходится… И кто их, какая п…да всех этих идиотов для власти рожает?» Они уже хорошо приняли на грудь. Его мысли поплыли — ровно настолько, насколько он позволял им расплываться, готовый в любую секунду протрезветь, вскинув свои сине-серые проницательные глаза, глянув на переносицу собеседника так, словно смотрел через прицел оружия… Жесткий взгляд, лучше с таким взглядом и не встречаться вовсе.

В русской бане купалась, парилась и пила тогда небольшая мужская компания. Через какое-то время, когда уже все решили, что упился, наконец, крепкий хладнокровный суомилайнен Юхан, он вдруг поднял разомлевшую головушку, оторвал ее от плеча, открыл глаза и смешно так говорит: