Ольга Грейгъ - Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира

— Я солдат, а если солдат, наделенный властью, проигрывает сражение, он должен нести ответственность в соответствии с…

— Ну что ты, Володя, присядь, — утешительно перебил собеседника глава. — Какое сражение? Никакого сражения не было. Это у нашего начальника службы госбезопасности разыгралось воображение, и он поторопился с выводами.

У престарелого главы государства было достаточно здравое мышление, хотя многим хотелось представлять его болезненной развалиной. Он хорошо понимал, что руководитель безопасности мог и сгустить краски в отношении маршала. Таковы правила подковерных игр: доложить и заложить. Сам блестящий знаток подобных приемов и бюрократических маневров, глава государства остро, как никто, ощущал эту жестокую борьбу нижестоящих коллег. Он же понимал: если обвинить министра обороны, подчиняясь так называемым фактам, приведенным высокопоставленными наушниками, то это рикошетом коснется и его самого; и тогда глава тоже окажется причастным к разворачиванию мощной группировки советских войск и флота в Индийском и Атлантическом океанах и ниже экватора в Африке.

Э-э, нет, ребята, так не пойдет, рассудил глава государства. Что же получается? Руководитель безопасности проявляет бдительность и верность идеалам партии, тогда как министр обороны, вроде отщепенца, затевает подготовку к новой войне? А где же в это время был сам руководитель безопасности? Ведь вы же, при случае может спросить глава, вы же, как и министр обороны, также член Политбюро, и тогда, когда принималось решение об эволюции небольшой группы военных советников и преобразовании ее в более крупную под руководством Равенских, что вы делали, а-а? Тогда все члены Политбюро сказали свое « одобрям-с ».

А сейчас всех собак хотят повесить на маршала Константинова! А заодно и меня толкнуть, правильно ярился на своих помощников престарелый политик. Он посмотрел на собеседника, тяжело поднялся с кресла и подошел к стоящему навытяжку в напряженной тишине маршалу:

— Ты все-таки, Вова, садись. Зря ты так воспринял. Ты же понимаешь, что это удар не столько по тебе, сколько по мне. Правда, тут мне из МИД сообщил министр, что в Госдепе тоже обеспокоены… ну, скажи как это слово? — да-да, милитаризм . Что ты вот милитарист и жаждешь новой войны. Но мы тебя в обиду не дадим. Не переживай. Мы соберем Пленум, и я обяжу выступить на нем и руководителя безопасности, и министра иностранных дел, а там кто еще захочет… но выступать будут, как я скажу.

Глава государства подчеркнул свои последние слова, сверкнув глазами.

И этот молниеносный взгляд, этот пронзительный внутренний запал заметил маршал Константинов. Но он ошибочно посчитал, то ли в силу чрезвычайного нервного перенапряжения, то ли иных каких обстоятельств, что эти молнии направлены против него.

И эта ошибка была для него роковой.

Капитан 1-го ранга Румянцов сидел в лоджии и с наслаждением изучал лазурную рябь Черного моря. Чарующий воздух, пальмы, кипарисы, магнолии и орхидеи наподняли райским волшебством открытое восприятию пространство. Эти несколько безмятежных дней, проведенных им в сочинском санатории, когда он умышленно не включал радио и телевизор, показались ему самыми счастливыми за все последние месяцы, а может, даже годы.

Единственное, что заставляло его волноваться, так это неясная ему задержка Архимандритова в Москве. Босс должен был уже прилететь в Сочи, но по каким-то причинам поездка откладывалась. Изнеженный продолжительным лежанием в кровати, капитан 1-го ранга наконец решил размяться и направился к ближайшему киоску за прессой.

Он спустился из номера по ковровым дорожкам широкой лестницы, машинально отметив ухоженный вид горничной и измятую полу ее темной юбки, больше открывающей красивые ноги, чем прикрывающей.

Молодой каперанг, излучающий здоровье и мужскую силу, пружинящим шагом подошел к киоску и взял несколько газет. Он направился в кипарисовую аллею, намереваясь в приятной тенистости ознакомиться с тем, что пишет отечественная пресса. Раскрыв первой «орган Министерства обороны», газету «Красная звезда», Румянцев на первой же странице увидел портрет маршала Константинова в черной рамке. В правом нижнем углу, как в «Правде», «Известиях», «Труде», «Комсомольской правде» и в других газетах, было набрано крупным шрифтом: « От Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР »; а ниже: « Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР с глубоким прискорбием извещают Коммунистическую партию, весь советский народ и его овеянные славой Вооруженные Силы о том, что после непродолжительной и тяжелой болезни скончался член Политбюро ЦК КПСС, член Президиума Верховного Совета СССР, дважды Герой Советского Союза, активный участник и полководец Великой Отечественной войны, министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Константинов Владимир Владимирович ». Некролог был подписан членами Политбюро и секретарями ЦК партии, среди других стояло имя Арсения Алексеевича Архимандритова; а также, по традиции, был подписан другими «видными руководителями» партии и правительства, военачальниками и маршалами Советского Союза.