Александр Горбачев - Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021 [litres]

Во-вторых, это причины возрастные. [6]Первое в полной мере постсоветское поколение отстраивается от предыдущих в том числе через отказ от свойственных родителям культурных мифов. Одной из жертв этого отказа оказывается представление о «попсе» – вплоть до того, что и само это презрительное словечко уже не очень-то и употребляется. Поздние российские миллениалы и зумеры – поколение инклюзии на самых разных уровнях; в том числе – на культурном. Эстрада для них – это весело, дико, забавно, но уж точно не противно и низко; это не табу и не запретная территория, а напротив – предмет исследования и экспансии. Наряду с отказом от прежних культурных мифов, тут, конечно, играет важную роль новый – о 1990-х. Трактовать его можно по-разному – как сугубо ностальгический [7]либо как продукт более сложной тоски по наличию будущего, возникшей из времени, в котором это будущее отсутствует, – но очевидно, что поп-музыка 1990-х для нового поколения музыкантов заряжена по-особому. Силы этого заряда хватает на всю историю эстрады.

Разумеется, это не означает, что постсоветская поп-музыка во всем ее специфическом колорите – органичная среда для людей, воспитанных интернетом. Но в этом и суть. Вот характерный в этом смысле диалог. «Не пугает ли вас близость глянцевого мира попсы?» – спрашивает [8]у группы Cream Soda, песня которой замыкает эту книгу, корреспондент The Village, осознанно или нет используя риторический модус прошлого. «Мы – чуваки, которые хотят сделать небольшую революцию в поп-индустрии, проникаем туда, где им несвойственно быть», – отвечает один из музыкантов. Новое поколение чувствует себя на эстраде чужим; их завораживает ее блеск, но они чувствуют здесь себя странно (эта эмоция очень здорово поймана в тех самых новогодних выпусках «Вечернего Урганта») – и вместо того чтобы приспосабливаться, начинают менять ее под себя. Это логика не ассимиляции, но завоевания: именно за счет этого слома и рождается движение.

Наконец, третья группа причин, которые обусловили эстрадный камбэк, – это причины политические. Как хорошо известно, на вышеупомянутую эйфорию зимы 2011–2012 годов власть отреагировала планомерной работой на разделение общества. Насколько это получилось – вопрос не для этого текста; существенно, что к этой внутренней программе по усилению раскола вскоре добавилась еще и внешняя – в том числе по отношению к ближайшим соседям (прежде всего Украине, но не только).

В результате оказалось, что массовая культура – и в особенности поп-музыка – почти невольно превратилась в атрибут политики; в ненавязчивое, но доказательное напоминание о том, что мы по-прежнему одного культурного кода. Тут самое время вспомнить о слове «постсоветский» на обложке этой книги: [9]общность, которую описывает здешняя эстрада, сложнее и проблематичнее национальной. История российской поп-музыки – во многом история украинской, белорусской, казахской и других поп-музык; и если до 2010-х такое положение дел казалось естественным последствием имперского прошлого, то в нынешнем десятилетии оно стало почти что политическим заявлением. Иван Дорн, Тима Белорусских, Макс Корж, Светлана Лобода, Jah Khalib, «Грибы»: эстрада продолжает объединять былых соседей по одной государственной жилплощади, пока официальные риторики их разъединяют, – и потому становится особенно ценной. Вопреки стереотипам, в последние годы вдруг оказалось, что рок с его декларативно-агитационной риторикой скорее оказывается инструментом распределения по разные стороны баррикад (см. идеологически противоположные, но сущностно близкие кейсы Юлии Чичериной и группы «Порнофильмы»), а поп, который таит, намекает и витийствует, – совсем наоборот.

Внутри России этот объединительный потенциал, кажется, чуть менее заметен – отчасти из-за все тех же застарелых стереотипов, отчасти – из-за исторически официозного статуса эстрады, который нередко влечет за собой разные политические повинности, работающие на раздробленность. Тем не менее разглядеть его можно и здесь – особенно если перейти от общего к частному. В конце декабря 2020 года основатель студии документального кино «Амурские волны» Александр Уржанов написал в фейсбуке пост, в котором предложил сделать гимном России песню группы «Любэ» «Конь». [10]Вот несколько из его аргументов:

– Вместо обезличенного государственного масштаба ее масштаб абсолютно равен человеческому, личному. Она написана от первого лица, содержит очень чистый и трогательный сюжет.