Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Но если заразился всерьез — дело плохо. Когда дятловцы начинают сниться — это клиника, это надо как-то лечить. А они снятся.

Известная повесть Анны Матвеевой «Перевал Дятлова» начинается с потрясающего по силе эпизода: героиня-повествовательница выглядывает в дверной глазок и видит на лестничной площадке дятловцев — с лыжами в руках, в облепленных снегом штормовках… Распахивает дверь — никого, лишь немного тающего снега — дети, наверное, принесли на обуви с улицы…

Можно по-разному относиться к опусу Анны Матвеевой (я отношусь без восторга), но именно эта сцена цепляет за живое. Даже если целиком и полностью выдумана ради драматического эффекта — писательница угодила в «десятку». Как заметил один мудрый человек, нельзя слишком долго вглядываться в бездну. Рано или поздно оттуда кто-то вылезет и позовет за собой.

Не знаю, в чем причина особой притягательной силы именно дятловской истории. Нераскрытых (или не до конца раскрытых) исторических загадок хватает, и зачастую загадочные события связаны с гибелью куда большего числа невинных людей. «Титаник» и «Мария Целеста», трагедия Джонстауна, события 11 сентября в США, и т. д., и т. п. Но все они воспринимаются прежде всего именно как загадки, как отвлеченные упражнения для мозга: а попробуй-ка разгадать то, что многие пытались, да не очень-то преуспели! Однако все попытки найти решение не вызывают того чувства сопричастности, сопереживания, что возникает к девяти ребятам, не вернувшимся из своего последнего похода.

Не будь я сугубым материалистом, непременно бы решил: что-то задолжали мы дятловцам на уровне астральном, нематериальном. И неплохо бы отдать долги. Если действительно произошло преступление, то надлежит если не наказать (слишком много лет прошло), то хотя бы уличить преступников. По именам. Например, не абстрактные — сферические в вакууме — беглые зеки, а конкретно: Иванов, Петров, Сидоров, осуждены тогда-то по таким-то статьям, отбывали срок в такой-то колонии, ушли в побег такого-то числа, до сих пор не найдены. Теоретически могли выходить туда-то — и в этой вот точке их путь пересекся с маршрутом дятловцев.

То же самое относится к прочим абстрактным, умозрительно назначаемым виновникам трагедии: к черным старателям, браконьерам, американским парашютистам и советским спецназовцам. Имена, господа авторы версий, имена в студию! Иначе, как говаривал трактирщик Паливец бравому солдату Швейку: «Всему этому цена — дерьмо!»

Разумеется, улики в наше время могут обнаружиться только косвенные, и «царицу доказательств» — признание обвиняемых — получить уже не реально, равно как и новые свидетельства очевидцев. Но не так уж редко присяжные отправляли и отправляют преступников в тюрьму, а то и в камеру смертников на основании увесистого комплекта косвенных доказательств.

Если же действительно во всем виновата стихийная природная сила, то и это надо доказать, причём так, чтобы ни у кого сомнений не осталось. Желательно — путем эксперимента, под видеозапись: вот мы устанавливаем палатку, аналогичную дятловской (и попутно подсекаем край «снежной доски»), вот укладываем в нее манекены, прочностными характеристиками соответствующие человеческому телу, — ждем, ждем, ждем — есть, пошла «доска»! — и фиксируем повреждения и разрушения. Без неопровержимых доказательств цену любой «природной» версии см. выше.

В этой книге не просто разбираются все ранее высказанные версии дятловской трагедии (хотя некоторые из них даже беглого разбора не стоят, пан Паливец закрыл тему). На нижеследующих страницах будет представлен комплект косвенных улик, указывающих, по мнению автора, на конкретных людей с конкретными именами. А читателям предстоит сыграть роль присяжных и решить, насколько те улики убедительны.

Итак, приступаем.

Для начала господам присяжным надлежит ознакомиться с обстоятельствами дела…

Те читатели, кто неплохо знаком с историей дятловского похода, смело могут пропустить первую главу и начать чтение со второй. Никаких сенсационных открытий в первой главе нет, никакого исследования фактов нет тоже, есть лишь конспективное изложение общей канвы событий.

В тысячный раз пересказывать своими словами общеизвестное — не самое увлекательное занятие, так что постараемся раскрыть тему коротко, но исчерпывающе.