Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

Стоянка бомбардировщиков 509-го полка находилась отдельно от других и круглосуточно тщательно охранялась. Это не могло не вызвать недоуменных вопросов у офицеров и солдат других подразделений. Впрочем, на их вопросы никто не отвечал.

Самолеты 509-го полка регулярно взлетали, чтобы сбросить бомбы по «детской» цели — японцам, окопавшимся на ближайшем острове Рота. Подобная практика порождала шутки, остроты и издевательства со стороны экипажей других полков, ежедневно летавших на бомбежку Японских островов. Даже родились стишки, сочиненные кем-то в штабе генерала Ле Мэя:

В этих стихах была большая доля правды. Секретность и меры безопасности постоянно ужесточались.

Ожидалось прибытие компонентов атомной бомбы.

15 июля 1945 года шведский банкир Пер Якобсон объяснял за завтраком своему старому другу Аллену Даллесу, что японцы настаивают лишь на одном условии — неприкосновенность Императора и сохранение его во главе государства.

За двенадцать дней до этого японский военный атташе в Швейцарии генерал-лейтенант Окамото, действуя согласно инструкциям, полученным от генерала Арисуе, отправился вместе с японским послом в Швейцарии в Банк Международного Развития, где Якобсон числился финансовым советником.

Якобсон передал японские предложения в Висбаден, где в настоящее время находилась резиденция Даллеса. Требования японцев сводились к следующему: кроме сохранения императорской власти и неизменности конституции страны, Япония хотела добиться интернализации Маньчжурии и сохранения своего контроля над Формозой и Кореей.

Президент Рузвельт предоставил Даллесу полную свободу рук. Однако, президент Трумэн не разрешил Даллесу говорить от имени президента или правительства Соединенных Штатов. Тем не менее, сообщение Якобссона заинтересовало Даллеса, и он решил информировать Стимсона о том, что японцы, судя по всему, согласны капитулировать, если будет гарантирована неприкосновенность императорской власти.

Даллес знал, что русские планируют напасть на Японию с севера. Это должно произойти в августе, то есть, менее, чем через месяц. Даллес понимал, что СССР на этом не остановится. Уж коль он вступит в войну, то захватит все, что возможно, а что невозможно — отравит своим ядовитым влиянием.

Проконсультировавшись с верхами, Даллес высказал свои «контрпредложения» Якобссону. Даллес говорил, тщательно подбирая слова и маскируя их за непроницаемым частоколом юридических терминов. Однако, суть сказанного им сводилась к тому, что «имеются хорошие шансы» на то, что Америка позволит Императору остаться, и даже обеспечит Хирохито некоторую общественную поддержку, чтобы помочь ему завершить войну.

Во всяком случае, это уже было «что-то», и Якобссон поспешил обратно в Берн. В Потсдаме приближалась встреча «Большой Тройки» — Трумэна, Черчилля и Сталина. Даллес решил воспользоваться случаем и попытаться поговорить об этом подробнее с президентом и Стимсоном.

Телефонный звонок от Оппенгеймера часовым, охранявшим ворота Лос-Аламоса, приказал охране беспрепятственно пропустить колонну автомашин, покидающую секретный центр.

Закрытый черный грузовик сопровождали семь легковых автомобилей. В каждом лимузине находились четверо охранников. Каждый был вооружен пистолетом в подплечной кобуре, а на полу машин лежали автоматы. Охрана имела приказ без предупреждения стрелять на поражение в каждого, кто попытается остановить колонну.

В автомобиле, непосредственно следовавшим за грузовиком, находились два армейских офицера. Потому, как «вверх тормашками» на их воротники были нашиты петлицы с артиллерийскими знаками различия, можно было судить в какой спешке оба собирались покинуть Лос-Аламос. Это была майор Роберт Фарман, выпускник Принстона, физик, работающий в «Манхэттенском проекте», и капитан Джеймс Нолан, радиолог из госпиталя Лос-Аламоса. Так начинался их дальний путь, который должен был закончиться на Тиниане. Оба офицера сопровождали пятиметровый ящик, в котором находилась внутренняя «пушка» атомной бомбы и ее урановый «снаряд», помещенный в свинцовый цилиндр.

Они проехали всего милю от Лос-Аламоса, как чуть не произошла катастрофа, когда лопнуло колесо на машине, в которой ехали оба офицера. Завизжали тормоза, охрана схватилась за пистолеты. К счастью, все обошлось. Колонна остановилась, колесо заменили, и путешествие вскоре продолжилось. В тучах пыли машины прибыли на аэродром в Альбукирке, где их ждали три транспортных самолета DC-3. Фарману и Нолану были выданы парашюты и они расположились в самолете, который должен был взлетать вторым. Вместе с ними в самолет были погружены ящик и цилиндр, имевшие свои собственные парашюты. В случае аварийной обстановки экипаж должен был сначала сброситься ящик и цилиндр, а затем уже пассажиров.