Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

— Бомба сброшена, командир!

Люис заложил крутой вираж вправо со снижением, чтобы достичь максимальной скорости. Удивленный сержант Кэрон, находившийся в хвостовой кабине бомбардировщика, крикнул:

— Что вы делаете, командир? У меня впечатление, что я лечу с «американских горок»!

— Я вот вас накажу за разговорчики! — раздраженно пообещал Люис.

Не менее раздражен был и лейтенант Безер. Два его прибора из-за дефектов в системе питания вышли из строя, и Безер так толком и не мог сказать, удалось ему подавить радиолокаторы «противника» или нет.

Падение бомбы было отснято на кинопленку. Фильм был передан в Лос-Аламос, где кадры были внимательно исследованы учеными, пытавшимися создать оптимальный кожух для атомной бомбы.

Измерительные приборы доказали, что Люис успел улететь на семь миль, когда бомба упала на землю. Тиббетс, наблюдавший за всем этим с земли, почувствовал облегчение. Семь миль, это было, по его мнению, достаточное расстояние, чтобы оказаться в безопасной дальности от ударной волны.

Однако, один из ученых раздраженно охладил радость полковника: «Семь миль, двадцать миль, пятьдесят миль. Никто сейчас не может точно сказать, какое расстояние можно считать безопасным, пока мы не взорвем реальную бомбу».

Подобная неопределенность породила новые проблемы, главной из которых была невозможность послать с бомбардировщиком истребительный эскорт. Если у такого прочного бомбардировщика, как B-29, была возможность уцелеть при воздействии ударной волны от ядерного взрыва, то у истребителей на это не было никаких шансов. Следовательно бомбардировщик должен был лететь на задание в одиночку. А поскольку бомба, естественно, должна была быть сброшенной над территорией противника, существовала большая вероятность попасть под зенитный огонь или подвергнуться атаке вражеских истребителей. Другими словами, самолет мог быть уничтожен еще на подлете к цели.

Тиббетс сам проводил эксперименты в небе штата Нью-Мексико, чтобы определить, сможет ли одиночный B-29 отбиться от атаки истребителей, если те навалятся на него, скажем, звеном, а то и эскадрильей. Испытания показали, что такой бомбардировщик обречен. Тиббетс решил продолжить опыты на другом бомбардировщике — со снятыми огневыми установками.

Удалось быстро убедиться, что такой самолет может подняться на полторы тысячи метров выше вооруженного. Он также становится более скоростным и маневренным, способным уйти от истребителей P-47, которые заходили на него в учебную атаку. Более того, на высоту двенадцать тысяч метров истребители просто не могли подняться, у них не хватало потолка. Зенитный огонь на такой высоте тоже был малоэффективен.

В итоге Тиббетс понял, что лучшим способом уцелеть было лететь с атомной бомбой на бомбардировщике, с которого были бы сняты все пулеметы, кроме двух хвостовых, а также вся бронезащита.

Тиббетс немедленно приказал подготовить два таких бомбардировщика, сняв с них броню и вооружение. Механики тут же окрестили эти самолеты «Цель-1» и «Цель-2».

24 ноября 1944 года 393-я эскадрилья получила свой пятнадцатый разоруженный B-29 и была, наконец, полностью укомплектована.

Для практического бомбометания на полигоне было выделено триста учебных тысячекилограммовых авиабомб.

Сбросив бомбы, пилоты совершали резкий вираж на сто пятьдесят пять градусов вправо со снижением. Тех, кто не мог правильно выполнить вираж, временно отстраняли от полетов. Подобное наказание было интегральной частью метода полковника Тиббетса. Он вдохновлял подчиненных личным примером. Совершив несколько полетов с капитаном Люисом в качестве второго пилота, он превосходно выполнил требуемый разворот на сто пятьдесят пять градусов.

Размер круга-цели постоянно уменьшался и постепенно был доведен до ста тридцати метров в диаметре. Фирби продемонстрировал возможность точного попадания в такой круг с высоты десяти тысяч метров.

Между тем, наступила зима. Холодный ветер задувал через пустыню, поднимая тучи песка, смешанного с солью. Генерал Гровс чуть ли не ежедневно звонил в Вендовер, требуя от Тиббетса, чтобы люди и машины находились в постоянной готовности. Генерал не желал слушать никаких отговорок или ссылок на объективные трудности.

Ежедневно в Вендовер прилетали ученые и инженеры, постоянно требуя каких-нибудь изменений в конструкции самолетов. Первым требованием была модификация бомболюков. Обычные бомбы крепились замками к бомбодержателям. Но для того, чтобы нести большую и длинную атомную бомбу необходим был единый крюк, к которому бомба могла быть подвешена. Но такого гака найти не удавалось. Тогда один из бомбардиров, Кермит Бихэн, был командирован в Англию за специальными бомбовыми подвесками, применяемыми на тяжелых бомбардировщиках «Ланкастер». Ими были оборудованы все бомбардировщики 393-й эскадрильи. Постоянно менялась и проектная конфигурация атомной бомбы, а также и ее вес. Тиббетсу иногда казалось, что прилетавшие из Лос-Аламоса наконец удовлетворены, но на следующий день они появлялись снова, требуя новых изменений и модификаций.