Игорь Симбирцев: Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Если данная виртуальная пока конвенция и некий единый комитет надзора за спецслужбами, независимый ни от одного государства мира, будут созданы в обозримом будущем, то место и рамки спецслужб в мире можно будет закрепить хотя бы на бумаге. Можно будет как-то унифицировать их законодательно. А дальше останется лишь разработать систему контроля исполнения этой конвенции мировым сообществом и отдельными государствами.

Поскольку, будем реалистами, разведка в силу своего предназначения всегда будет вести работу по сбору информации в других странах, а органы госбезопасности обеспечивать порядок внутри своих границ, то и отказа от этой деятельности от них никто не потребует. Речь пойдет только о правилах игры, единых для всех, о границах дозволенного по закону и об ответственности за их нарушение. Ведь и армии на войне (не тайной, а открытой) противостоят друг другу и заняты совсем уж открытым убийством. А все же в XX веке субъекты мирового права в виде отдельных государств договорились сообща следовать некоторым принципам ведения войн: соблюдать права военнопленных на человеческие условия плена по Женевской конвенции, запрету на некоторые виды оружия и ограничениям на другие, неприкосновенности парламентеров на войне и т. д. Думается, со временем государства разработают такую конвенцию для собственных спецслужб. Именно государства в лице их властных органов и их дипломатов. И именно гласную и легальную международную конвенцию, а не сами спецслужбы втихую в двухстороннем, трехстороннем или ином порядке установят некие никому не известные и негласные «джентльменские» соглашения между собой, как это зачастую бывало в XX веке. Толку от таких кулуарных договоров изначально не доверяющих друг другу партнеров пока особого не замечено, если сами их участники и нашли в том какую-то пользу для самих себя, то обществу от этого не легче, да общество о таких договорах в основной своей массе и не догадывается.

А вот общая и обязательная для всех стран-подписантов наша утопическая пока конвенция смогла бы многое регламентировать и перевести действия спецслужб на юридический язык. Если бы в ней запретить, например, тайные убийства спецслужбами или убийства без соблюдения судебной процедуры как граждан своих стран, так и иностранцев или собственных эмигрантов-оппозиционеров за рубежом. Поставить вне закона любой страны мира убийства свидетелей и убийства для сокрытия информации собственных же сотрудников спецслужб. А выявленных по этим статьям конвенции виновных по обязательству наказала бы по внутреннему уголовному кодексу власть их же собственных государств.

Тогда со временем удалось бы свести на нет практику охоты за зарубежными гражданами и политическими деятелями, примеры которой нам за XX век продемонстрировали неоднократно и советский КГБ, и американское ЦРУ, и французское СДЕКЕ, и израильская Моссад и еще масса спецслужб государств так называемого третьего мира (только в Латинской Америке шесть лет существовала секретная программа «Кондор» нескольких южноамериканских спецслужб по совместным убийствам собственных эмигрантов). Со временем удалось бы такой конвенцией заставить спецслужбы прекратить практику ликвидации своих бывших офицеров-перебежчиков, вынудив их регулировать сей щекотливый вопрос переговорами между собой или в суде. Пока же ситуация такова: на дворе третье тысячелетие, а Гордиевский в Лондоне все еще скрывается и гримируется в страхе перед уже не существующим КГБ. Или бывший сотрудник британской МИ-6 Томлинсон из-за написанной книги продолжает, как заяц, бегать по миру от гнева бывших коллег. А число убитых бывшими соратниками перебежчиков к концу XX века в мире перевалило, по самым скромным подсчетам, за триста человек.

Возможно, в отдаленном будущем окажется пресечена и практика бессудных убийств «лиц, причастных к терроризму», поскольку «эскадроны смерти» еще ни в одной стране проблемы террора или сепаратизма не решили, а израильско-палестинский гордиев узел и вовсе затянули, похоже, на века, порождая обоюдную ненависть и новых «шахидов». И это если еще не считать «ликвидаций по ошибке», неизбежных при таком накале тайной войны. Несчастный марокканский эмигрант в норвежском Лиллехаммере, застреленный ликвидаторами из Моссад на глазах у беременной жены в 1973 году из-за своего внешнего сходства с арабским террористом Саламехом, — только самая известная и скандальная жертва такого «эксцесса исполнителей» из спецслужб. Террористов спецслужбы смогут и дальше арестовывать и предавать суду, вплоть до смертной казни, которую не собирается пока отменять большинство стран мира, но все должно оставаться в рамках законодательной процедуры. Убийство солдатом или спецназовцем повстанца-мятежника, бросающего вызов государству с оружием в руках, или террориста при пресечении теракта, — это законный акт обороны государства. Убийство уже обезвреженного террориста или плененного повстанца, применение к ним пыток в процессе дознания или варварский обычай захвата в заложники родни террориста (на самом деле только развращающий спецслужбы и уравнивающий их в моральном плане с террористами, чего те, собственно, и добиваются) — будут когда-то такой конвенцией поставлены вне закона.