Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн - от Второй мировой до Войны Судного дня. 1945–1973

В связи с тем что США воспринимаются в Израиле как ближайший политический и военный союзник, даже несмотря на то, что память о Холокосте стала краеугольным остовом сформировавшейся в стране «гражданской религии», в еврейском государстве не принято вспоминать об индифферентном отношении США времен президентства Ф.Д. Рузвельта к гибели миллионов евреев Европы. Однако необходимо помнить, что в период величайшей катастрофы, постигшей еврейский народ за всю его историю, президент, его администрация и Конгресс Соединенных Штатов не сделали практически ничего, чтобы облегчить участь евреев, подвергавшихся массовому уничтожению. Американцы могли, во-первых, изменить свою иммиграционную политику и впустить в страну евреев, искавших спасения; во-вторых, активно требовать от Великобритании открыть для еврейских беженцев пути иммиграции в Палестину/Эрец-Исраэль; и в-третьих, использовать силы американской армии как минимум после вступления США в войну, для того чтобы постараться парализовать функционирование нацистской машины уничтожения (в частности, можно было бы разбомбить с воздуха железнодорожные пути, по которым эшелоны с евреями прибывали в лагеря смерти, а также функционировавшие в этих лагерях крематории). Американцы не сделали ни первого, ни второго, ни третьего, позволив нацистам беспрепятственно уничтожать евреев любыми удобными им способами в любых количествах. Международная конференция о беженцах от нацистского режима, прошедшая в Эвиане в 1938 году, утонула в суесловии. Единственной страной, объявившей о своей готовности принять еврейских беженцев из Европы, была Доминиканская Республика. Будущий президент Израиля Хаим Вейцман (1874–1952) тогда заметил, что «мир, похоже, разделился на две части: в одной евреи не могли жить, а в другую они не могли въехать» — и власти США на всем протяжении Второй мировой войны не сделали ничего, чтобы изменить это положение.

Насколько известно, во время Ялтинской конференции в феврале 1945 года в беседе с И.В. Сталиным Ф.Д. Рузвельт назвал себя сторонником сионизма [27] См.: Joseph Heller, “Roosevelt, Stalin and the Palestine Problem at Yalta” / / The Weiner Library Bulletin, vol. 30 (1977), pp. 25–35. ; однако на деле его отношение к сионизму было весьма противоречивым. Под влиянием Луиса Брандейса, Феликса Франкфуртера и Стивена Вайза он, по-видимому, ощущал определенную симпатию к мужеству, новаторству и демократическому духу сионистских начинаний. Вместе с тем в частных беседах с сионистскими лидерами и их сторонниками он не скрывал своих сомнений в отношении практичности требования о создании еврейского государства с учетом арабского сопротивления и враждебности. Так, например, за два месяца до своей кончины, в письме к видному стороннику сионистов в Конгрессе Эммануэлю Целлеру (Emanuel Celler, 1888–1981), Ф.Д. Рузвельт писал: «Дайте мне возможность побеседовать со Сталиным и Черчиллем [о палестинской проблеме]. Предлагают различные программы, среди них совершенно безумные, но не только. Возможно, будет найдено решение. Я, естественно, не хочу увидеть войну между миллионом или двумя миллионами людей [евреев] в Палестине и мусульманским миром в этом регионе, который насчитывает семьдесят миллионов человек» [28] Письмо президента Ф.Д. Рузвельта Эммануэлю Целлеру от 16 февраля 1945 года // Архив Ф.Д. Рузвельта, Palestine Folder, PSF, папка 16. . Судья Джозеф Проскауэр (Joseph М. Proskauer, 1877–1971), возглавлявший не поддерживавший сионистский проект Американский еврейский комитет (АЕК), свидетельствовал, что на встрече с Ф.Д. Рузвельтом, состоявшейся за несколько дней до кончины президента, в которой также участвовал Яков Блауштейн (Jacob Blaustein, 1892–1970), коллега Дж. Проскауэра по руководству АЕК, Ф.Д. Рузвельт сказал, что «он предвидит серьезную опасность всему миру и самой Палестине, проистекающую из экстремистской сионистской пропаганды [о создании государства]». По словам Дж. Проскауэра, Ф.Д. Рузвельт считал, что с практической точки Британия не может обсуждать вопрос об установлении еврейского суверенитета в Палестине [29] Об этом Дж. Проскауэр информировал Г. Трумэна в письме от 6 июля 1945 г. . Возможно, именно эти опасения побудили Ф.Д. Рузвельта и Госдепартамент искать решение религиозного, а не национального свойства. В конфиденциальной беседе с полковником Гарольдом Б. Хоскинсом (Harold В. Hoskins, 1895–1977) в марте 1945 года президент обсуждал возможность превращения Палестины в «международную территорию, священную для трех религий — ислама, христианства и иудаизма» [30] Цит. по меморандуму, поданному Г.Б. Хопкинсом зам. директору Отдела Ближнего Востока и Африки Госдепартамента Полю Аллингу 5 марта 1945 г., включенному в антологию Foreign Relations of the United States, 1945, Vol. VIII, pp. 690–691. . Сложно понять, какой государственно-правовой статус этой «международной священной территории» имелся при этом в виду, хотя Ф.Д. Рузвельт, возможно, и надеялся, что таким образом удастся преодолеть проблему противоположных национальных требований евреев и арабов, которая непременно приведет к кровопролитию, а также удовлетворить христианские религиозные интересы. Это предложение поддержали государственный секретарь Эдвард Р. Стеттиниус (Edward R. Stettinius, 1900–1949) и некоторые из сотрудников Отдела Ближнего Востока Государственного департамента [31] Phillip J. Baram, The Department of State in the Middle East, pp. 302–303. . Однако, подобно многим другим идеям, разработанным в Отделе планирования Государственного департамента, и это предложение не было реализовано на практике.