Алек Эпштейн - Ближайшие союзники? Подлинная история американо-израильских отношений. Том I. Эпоха межгосударственных войн - от Второй мировой до Войны Судного дня. 1945–1973

Интересно, что американская разведка по своим каналам также получала информацию о грядущем нападении, причем, насколько можно судить, еще раньше, чем израильтяне, но эта информация в Израиль передана не была! Насколько известно, сотрудники Агентства национальной безопасности США прослушивали советские линии связи и расшифровали сообщения из советского посольства в Каире об эвакуации персонала и членов семей дипломатов. 4 октября в АНБ знали, что нападение на Израиль произойдет во второй половине дня 6 октября. Будь эта информация передана в Израиль немедленно, она бы могла кардинально изменить ход войны, ибо 5 октября, накануне Судного дня, состоялись и заседания Генштаба, и премьер-министра с руководителями Генштаба и разведслужб, и правительства (пусть и не в полном составе), и если бы участники этих заседаний знали, что спустя сутки неминуемо начнется война, они могли бы принять ответственные решения, которые, увы, в реальности приняты ими не были. Голда Меир вспоминала, что сказала на заседании правительства: «Послушайте, у меня ужасные чувства, что все это уже бывало прежде. Мне это напоминает 1967 год, когда нас обвиняли, что мы наращиваем войска против Сирии — именно это сейчас пишет арабская пресса. По-моему, это что-то значит» [487] Голда Меир, Моя жизнь, стр. 466. . В тот же день через посольство Израиля в США была направлена срочная телеграмма Голды Меир о беспрецедентной концентрации войск противника у израильских границ. В этой телеграмме, в тот же день переправленной тогдашним заместителем советника президента по национальной безопасности Брентом Скоу-крофтом (Brent Scowcroft) Генри Киссинджеру, премьер-министр Израиля заверяла, что у Израиля нет планов напасть на какие-либо арабские страны, но, если они нападут первыми, Израиль ответит всей мощью своих вооруженных сил, о чем Голда Меир просила известить и арабских, и советских руководителей [488] Записка Б. Скоукрофта Г. Киссинджеру от 5 октября 1973 г., с приложением телеграммы Голды Меир // Nixon Presidential Materials Project, Фонд Г. Киссинджера, папка 136. . В четыре часа утра Голде позвонил ее военный секретарь [офицер, служащий связным звеном между Генеральным штабом и главой правительства], сообщавший, что Египет и Сирия предпримут совместное нападение на Израиль во второй половине дня [489] Іолда Меир, Моя жизнь, стр. 468. . Непосредственно в Судный день, 6 октября в 8 утра, Голда Меир встретилась с несколькими самыми близкими ей министрами (Моше Даяном, Исраэлем Галили и Игалем Аллоном), а также начальником Генерального штаба Давидом Элазаром, а затем вызвала посла США в Израиле Кеннета Китинга (Kenneth Barnard Keating, 1900–1975), которого она проинформировала, что, по данным израильских разведывательных служб, страна будет атакована в течение ближайших двенадцати часов [490] См.: U.S. Embassy Israel, Cable 7766 to Department of State, 6 October 9988, “GOI Concern About Possible Syrian and Egyptian Attack Today” // Nixon Presidential Materials Project, Фонд Совета по национальной безопасности, папка 1173, док. 1. . «Я сказала ему две вещи: что, по данным нашей разведки, на нас нападут во второй половине дня, и что мы не нанесем удара первыми. Может быть, еще возможно предотвратить войну, если США свяжется с русскими или даже прямо с Египтом и Сирией» [491] Іолда Меир, Моя жизнь, стр. 469. . Г. Киссинджер связался, во-первых, с послом А.Ф. Добрыниным, чтобы тот, в свою очередь, вышел на связь с руководителями Египта и Сирии, а во-вторых, с находившимся в США государственным министром по иностранным делам Египта М.Х. эль-Зайятом; госсекретарь призывал их к миру и спокойствию [492] См.: Меморандум Г. Киссинджера Р. Никсону, 6 октября 1973 г. // Nixon Presidential Materials Project, Фонд Совета по национальной безопасности, папка 664. . От Израиля же Г. Киссинджер требовал ни в коем случае не начинать боевых действий первым [493] См.: U.S. Mission to United Nations cable 4208 to U.S. Embassy Israel, 6 October 1973 // Nixon Presidential Materials Project, Фонд Совета по национальной безопасности, папка 1173, док. 2. , и этим заставлял Израиль согласиться тем, что ЦАХАЛу придется вести боевые действия, время начала и характер которых будут навязаны противником. Начальник Генерального штаба Давид Элазар считал, что надо нанести превентивный удар, поскольку было ясно, что война все равно неизбежна, утверждая, что военно-воздушные силы могут сделать это уже в полдень. Однако, зная об американском давлении, Іолда Меир отказалась санкционировать этот шаг.

Г. Киссинджер неверно оценил степень советского влияния на A. Садата, которая как раз была весьма ограниченной. Вскоре после начала боевых действий посол А.Ф. Добрынин передал госсекретарю телеграмму, отражавшую высшую степень растерянного недоумения: «Советское руководство получило информацию о начале боевых действий на Ближнем Востоке в то же время, что и вы. Мы прикладываем все возможные усилия, чтобы разобраться, каково реальное положение в регионе, поскольку поступающая информация противоречива. Мы полностью разделяем вашу обеспокоенность в связи с резким обострением ситуации на Ближнем Востоке. В прошлом мы неоднократно обращали внимание на то, что ситуация в этом регионе взрывоопасна. В настоящее время мы, как и вы, взвешиваем, какие меры могут быть предприняты. Надеемся вскоре обсудить с вами возможности координации наших позиций» [494] Послание, переданное 6 октября 1973 г. А.Ф. Добрыниным от имени советского руководства Р. Никсону и Г. Киссинджеру, цит. по фотокопии подлинника в переводе с английского. . Эта телеграмма явно не свидетельствует о том, что Египет начал войну с ведома и одобрения Советского Союза, руководители которого не очень понимали, какую, собственно, позицию им занять. При этом фраза о том, что «советское руководство получило информацию о начале боевых действий на Ближнем Востоке в то же время, что и вы», была откровенно лживой. По свидетельству видного советского дипломата Виктора Исраэляна (1919–2005), еще вечером 4 октября 1973 года состоялось совещание у министра иностранных дел СССР А.А. Громыко, на котором присутствовали: сам министр, его первый заместитель B. В. Кузнецов, заведующий отделом США в МИДа Г.М. Корниенко; заведующий отделом Ближнего Востока МИДа М.Д. Сытенко и зам. представителя СССР в ООН В.Л. Исраэлян. Из последних четырех лиц была чуть позже создана так называемая «оперативная группа», в задачи которой входил анализ ситуации на Ближнем Востоке и выработка предложений о возможных ответных действиях советской стороны. Уже тогда А.А. Громыко проинформировал собравшихся о решении египетского и сирийского руководства осуществить нападение на Израиль 6 октября в два часа дня [495] См.: Виктор Исраэлян, На фронтах холодной войны: Записки советского посла (Москва: «Мир», 2003), стр. 222. . Насколько известно, в Москву данные о сроках начала новой войны поступили не из Каира, а от посла в Дамаске Н.А. Мухитдинова (1917–2008), которому об этом поведал лично Хафез Асад (1930–2000). Сразу после этого началась эвакуация из Сирии и Египта семей советских дипломатов, а также семей дипломатов и сотрудников из других стран социалистического лагеря, которая, как указывалось выше, не прошла незамеченной для израильской разведки.