Мишель Брюн - В небе над Донбассом и Сахалином. История рейсов МН17 и КЕ007

Моя идея заключалась в том, чтобы посмотреть на факты. Когда вы находите нечто, противоречащее ортодоксальной версии событий, это, конечно, важно. Но еще важнее видеть, какие были сделаны выводы, так, чтобы вы могли посмотреть на другие свидетельства, чтобы ниспровергнуть или подтвердить их. Ко времени начала заседания Ассоциации факты уже сказали о многом. Оставалось много вопросов. Но из имеющихся свидетельств следовали два пункта. Во-первых, KAL 007 не был сбит над Сахалином, а разбился в Японском море в нескольких сотнях миль к югу от официальной зоны поисков. Это доказано тем фактом, что течение идет на север и обломки авиалайнера не были обнаружены в официальной зоне поисков в течение недели. Во-вторых, обломки, найденные в день катастрофы в нескольких различных ареалах у Монерона, показали, что здесь были сбиты несколько военных самолетов, из которых, по крайней мере, один был американским.

Ассоциация заранее разослала пресс-релиз всем токийским газетам и телестанциям. Рано утром после моего возвращения из Северной Японии я получил сообщение от Кенжи Мацумото, репортера «Асахи Симбун», одной из самых больших ежедневных газет мира с 6-миллионным тиражом. Он получил пресс-релиз и просил меня увидеться с ним как можно скорее. Мы договорились встретиться в 9 часов утра в вестибюле отеля JAL в Кавасаки, в котором я снимал номер. Мацумото прибыл вовремя. Он был ниже меня ростом и довольно плотным, с пытливым выражением на лице. Он напомнил мне вымышленный персонаж — французского детектива Рулетабля. Он говорил быстро, часто проглатывая слова, и я с трудом понимал его. Заседание должно было состояться еще через неделю, но Мацумото хотел знать как можно больше деталей для статьи, которую он готовил. Его больше всего впечатлил тот факт, что большая часть того, о чем я ему говорил, была доступна в газетных архивах и в библиотеке Японского национального собрания.

В силу своей убежденности, что был сбит один-единственный самолет, он никогда не придавал особого значения противоречиям и непоследовательности официальной истории. Что касается различий между японской и американской версиями событий, он приписывал их политической позе обоих правительств. Но сейчас я придал массе фактов взаимосвязи и привлек его внимание к свидетельствам о количестве сбитых самолетов.

Он понял, что я могу оказаться прав. Я пригласил его к себе, чтобы он мог взглянуть на документы, которые я собрал, и осмотреть фрагменты, найденные на берегах у Сай и на острове Окушири. Мацумото стал чрезвычайно озабоченным. Он был молодым, начинающим репортером и все еще находился под влиянием жесткой дисциплины японской школьной системы, в которой уважение к власти и повиновение старшим является первостепенным. Вот почему он был не способен, по крайней мере поначалу, признать, что документы JASDF могли умышленно утверждать, что эти фрагменты являлись остатками самолетов-мишеней, хотя в действительности принадлежали корейскому авиалайнеру. Его первая реакция заключалась в том, чтобы принять, не задавая вопросов, тот факт, что обломки являются остатками мишеней только потому, что так утверждала JASDF. Вопрос о том, чтобы поставить под сомнение заявление властей, имел для него буквально сакральное значение. И идея проведения расследования, чтобы доказать их ошибочность, была, для Мацумото призывом к совершению преступления против государства.

Но мне удалось посеять сомнения, и как репортер Мацумото знал, что должен делать. Его главный редактор поручил ему встретиться со мной, чтобы он смог получить для газеты как можно больше информации, и он не мог отказаться от этого задания. Он должен был стать свидетелем моих усилий определить, правду ли говорили представители JASDF, заявляя, что обломки принадлежат самолетам-мишеням. Я буквально ощущал конфликт между его уважением к властям и его обязанностями как репортера. Последние победили. На следующий день он отправился со мной в штаб-квартиру японских воздушных сил самообороны, где связался с офицером штаба.

Капитан М. уже ждал нас. Он был пилотом, временно прикрепленным к штабу. Мацумото уже объяснил ему по телефону о цели нашего визита. Но, к сожалению, у него не было документов о так усиленно обсуждаемых самолетах-мишенях. «Ну мы на самом деле не так часто их используем», — сказал он нам. Я показал ему один из фрагментов с ячеистой структурой, который принес с собой, и спросил, что он о нем думает.