Ева Меркачёва - Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах

В недрах того самого ведомства от Заречнева как будто бы открещиваются. Был человек — и нет его. Был легендой — и все забыли. Как так произошло? Чекисты в оправдание говорят: мол, времена сейчас такие — каждый сам за себя.

Ноябрь 2018. Суд готовиться вынести приговор полковнику КГБ-ФСБ Владимиру Заречневу (обвинялся по экзотической статье «Обещание посредничества во взяточничестве», которую переквалифицировали на «Мошенничество»). Его имя неизвестно обывателям, но для сотрудников спецслужб он легенда. О некоторых проведенных им спецоперациях сняты учебные фильмы для студентов академии ФСБ.

То, что происходило на судебном процессе по делу Заречнева, тоже достойно киноленты. Я бы назвала ее «ЧК против ФСБ» или «Старая гвардия чекистов против молодой поросли». Такое количество генералов некогда могущественного ЧК в одном месте (в данном случае в зале Московского гарнизонного военного суда) вряд ли кто когда видел. Все они пришли сказать слово в защиту Заречнева, которого посадили за решетку их молодые последователи из ФСБ. Для некоторых из ветеранов это был последний бой с учетом возраста и здоровья.

Если вы хотите глубже познать жизнь, услышать правдивые рассказы давно минувших дней и своими глазами увидеть их героев — ходите почаще на процессы военных судов. Иные здешние заседания — настоящие сокровища для любителей истории.

Дело Владимира Заречнева, несомненно, одно из таких. И хоть судят полковника по обвинению в преступлении, совершенном совсем недавно, в судебном процессе принимают участие персонажи поистине исторические, и показания они дают о делах давно минувших дней.

Два года без малого слушалось дело, за это время в качестве свидетелей были допрошены десятки, сотни людей. А поскольку Заречнев всю жизнь отдал службе (с 1973 года был на оперативной и руководящей работе сначала в КГБ, затем в ФСБ и СВР), в суд пришли сотрудники этих ведомств. Подполковники, полковники, генералы, получившие свои звания еще в советские годы. Многие пришли в спецслужбу сразу после войны, занимались исключительно организованной преступностью. Все они давно не у дел, на пенсии, кто-то пишет мемуары (в основном в стол, потому что опубликовать вряд ли решатся), кто-то занялся садоводством или правнуками. Прерывать привычный размеренный образ жизни и приехать в военный суд они могли только в одном случае — чтобы попытаться спасти боевого товарища, которому верили и верят. В коридоре суда они вздыхали, говорили, мол, в глазах у молодого поколения чекистов в лучшем случае погоны да звезды, в худшем — денежные знаки.

На самом заседании генералы говорили про честь офицерскую, про то, как спасали друг друга, как рисковали жизнью ради дела. Рассказывали про спецоперации Заречнева, про его подвиги (настаивали на этом слове — «подвиг»).

Прокурор и потерпевший невольно ежились.

Экс-замначальника УСФСБ по Москве и Московской области генерал-майор Фарид Шарапов говорил, чеканя слова: «Заречнев служил под моим началом. Твердо утверждаю, что он был одним из лучших офицеров. Работал в бандах под прикрытием. Один из немногих в мирное время награжден орденом за проявленное мужество».

Почти все то же самое в свойственной военным манере повторит бывший замначальника УРПО ФСБ РФ генерал-майор Николай Степанов, и не только он. Вспомнят про внедрение Заречнева (почти без прикрытия!) в итальянскую мафию, о том, как об этой спецоперации на заседании Верховного Совета докладывал министр госбезопасности.

Легенды КГБ на просьбу обвинения охарактеризовать Заречнева говорили примерно то же, что и генерал-лейтенант Владимир Иванов: «Что сказать отрицательного — не скажу, и не пытайте. А положительного сколько угодно. Надежный друг, высочайший профессионал, очень порядочный». Иванов, кстати, — председатель попечительского совета международного фонда «Правопорядок центр».

Преступление, которое вменяют Заречневу, тот якобы совершил, будучи президентом этого фонда. И вот генералы стали рассказывать то, о чем мало кто имеет представление. Подобные фонды, оказывается, создавались с двумя целями — помощь сотрудникам, попавшим в бедственное положение (особенно пограничникам), и отслеживание движения в криминальном мире. Последнее особенно интересно. В фонды, по их словам, приходили бандиты, которые тяготились своим прошлым, искали «крышу» и возможность «обелиться». Так что спецслужбы получали возможность полностью их контролировать. Часто фонды (в частности, заречневский) оплачивали то, что не могло позволить государство, — агентские деньги тем, кто внедрялся в ОПТ. Были случаи, когда сами фонды направляли туда людей. Через эти структуры вели переговоры чекисты и криминальные лидеры. Ну и вообще много-много всего интересного происходило в недрах таких эфэсбэшных фондов. Заречнев, как выяснилось, будучи президентом «Правопорядок Центр», являлся действующим, прикомандированным сотрудником управления «М», то есть находился при исполнении.