Ева Меркачёва - Тесак, Фургал и другие. «Странные» смерти, дела и быт в российских тюрьмах

— А за что вы попали за решетку?

— Зарплату не платили целый месяц. Вот я и забрал с работы шуруповерт, заложил его в ломбард. Когда выяснилось, я при полицейских выплатил ущерб. Но все равно осудили в Преображенском суде, дали два года и 4 месяца колонии-поселения. Это, думаю, потому что были старые дела еще. Был условный срок за побои.

— И как так вышло?

— Пришел с работы, а там жена с мужчиной. Сломал ему лобовую кость. А ее отвел к родителям, сказал: «Забирайте».

— Так и не стало семьи.

— Но у меня есть две собати — немецкая овчарка и хаски. Сейчас они в деревне у знакомых. Освобожусь и заберу. Они ждут. И сыновья ждут.

— А чем в колонии занимаетесь?

— Я работаю и за пределами территории. Убираю листву, сейчас лопатами лед сбиваю. Много и другой работы. В свободное время на гитаре играю. Я уже больше года тут, подал на УДО. Надеюсь, суд отпустят.

— Характеристику мы на него в суд хорошую дадим, напишем, что трудолюбивый, спокойный, — говорит начальник Олег Говоров. И, обращаясь к нему: — Но по ночам лучше не читай. Хотя мы все рады, что ты научился. Книги еще достанем.

— Прочитайте «Маленький принц», — советует парню Людмила Волкова. — Эта книга вам на душу ляжет. А мне вот ответьте на вопрос: живет по соседству собака, она почти 15 лет лает только на одного человека, вот почему? По слухам, это потому, что он человечину пробовал.

— Нет, это не поэтому. Злоба какая-то у него есть. Собаки слышат сердцебиение человека и по нему определяют, что у того. У каждого ведь в голове тараканы свои. У меня тоже.

В одной из камер московского СИЗО № 4 «Медведь» сидел темнокожий заключенный, которого задержали за драку с пьяным десантником на День ВДВ. Почти анекдотическая история, сюжет для ролика, посвященного особенностям «национального праздника».

Но есть в этом деле нюанс: темнокожий парень оказался сиротой, бездомным. Таких еще называют «дитя Олимпиады». После Олимпийских игр 1980 года в московские роддома не раз и не два подкидывали новорожденных негритят. Плоды случайной любви с членами спортивных делегаций из стран Африки были не нужны ни беспечным мамам, ни обществу.

Фамилию-имя-отчество Сергей Николаевич Лебедев нашему герою дали в детдоме, к порогу которого его, только что рожденного, с еще не перевязанной пуповиной, подбросила мать в 1981 году.

Почти двадцать лет «шоколадный лебедь» (так его прозвали в шутку в СИЗО) вел бродячую, полную приключений жизнь на улицах Белокаменной. И он не только выжил, но сохранил человеческий облик. Более того, это, пожалуй, единственный бомж, от которого пахнет дорогими духами, а на ногах — ботинки от Армани. Про то, как он вел свою ежедневную борьбу с холодом, голодом и мафией попрошаек, он рассказал мне.

Итак. 2 августа 2017 года, в День ВДВ, Сергею Лебедеву не повезло оказаться на территории ВДНХ. Как результат — за темнокожим парнем погнался пьяный двухметровый десантник в тельняшке с криками: «Негров будем мочить в сортире». Он его и вправду догнал в… туалете одного из павильонов. Худосочный темный гражданин, пытаясь спастись от кулачищ десантника, пропорол ему бок ножом-открывалкой (крайне необходимая вещь для жизни на улице — можно и консервы открывать, и колбасу нарезать).

Почему-то когда за «шоколадным лебедем» гонялся десантник, полицейские не реагировали. А вот когда тот пострадал — тут же проявились, скрутили и доставили «обидчика» в отделение полиции. Десантник жив, хоть и попал ненадолго в больницу, а Лебедеву вместо «превышения необходимой самообороны» предъявили обвинение по более тяжкой статье УК «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Даже следователю кажется это слишком суровым, но только так можно было поместить Лебедева в СИЗО. Иначе как, скажите, вызывать на допросы того, у кого нет ни дома, ни адреса? «И в СИЗО тебе лучше будет, там накормят, полечат, а сейчас холода наступают, так что и обогреют».

— Хочу на свободу. Я жил на улице лучше, чем здесь сейчас живу, — заявляет темнокожий арестант.

В камере № 717 у него нет своей шконки, потому что в СИЗО большой перелимит, и заключенные спят по очереди. Но неужели на улице в эту промозглую погоду, правда, лучше?

Лебедев начинает свой долгий увлекательный рассказ о жизни в «другом измерении», который неплохо бы знать каждому. Приближаются холода — самое время подумать о печальной участи столичных бомжей.

— Астраханский детский дом, куда я попал волею судьбы, был страшным местом, — воспоминает Лебедев. — Вот видите у меня на переносице шрам? Это воспитательница ударила меня о батарею. Мне было тогда 7 лет. Пришлось меня даже в больницу везти, чтобы швы накладывать. Били в детдоме часто. Но хуже было другое: на моих глазах один мужик-воспитатель изнасиловал девочку Ларису. Я после этого сбежал, но меня нашли и вернули. В детдоме хочешь не хочешь — с ума сойдешь. И у меня, думаю, какие-то психические отклонения в итоге появились.