Владимир Мацкевич - Отвечая за себя

И от этого знания было много печали.

Но по порядку.

Философия

Те из философов, кто хоть что-то понимал про мышление, совсем ничего не знали про Беларусь. Это было большим разочарованием. Анатолий Арсеньевич Михайлов с полным пренебрежением относился к Беларуси, к стране, к культуре, к нации. И в ЕГУ до 2002‒2003 года Беларусь не была не только предметом исследования и анализа, но даже объектом интереса. Ко времени изгнания ЕГУ под внешним давлением начал хоть как-то проявлять интерес к стране, где существовал. Доноры объяснили Михайлову, что русский университет в Беларуси никому не интересен, даже если его назвать Европейским.

Были философы, глубоко интересовавшиеся Беларусью. Но, к моему глубокому изумлению и разочарованию, они были увлечены либо постмодернизмом, подрывающим все основы объективного знания, либо модными восточными учениями, склонявшими их к самокопанию.

Я не пропускал академиков Евгения Бобосова и Радима Горецкого. Если мне называли Николая Круковского, я шёл к Круковскому, называли Льва Кривицкого — я находил Кривицкого.

К Киму Хадееву меня привели в обязательном порядке.

Короче, от философов — что официальных, что новых и независимых — толку было мало.

Но я не терял интереса и использовал сетевые инструменты.

Я входил в совет программы по гуманитарным наукам Фонда Сороса: туда стекалась информация об философах и учёных, которую нигде больше найти нельзя. Все новинки литературы были мне через это доступны.

А когда я включился в работу Александра Грицанова над философским словарём, я мог с чистой совестью сказать: в этой сфере в стране я видел и знаю всё!

Социология

Сначала я прочёл все статьи по социологии за последние годы. Чуть-чуть меня зацепил Александр Данилов. Но интерес представляли Олег Манаев (НИСЭПИ) и Андрей Вардоматский (в 1994 году его команда называлась «Аксеометрическая лаборатория НОВАК»).

Естественно, я познакомился с ними и получал все их отчёты.

Манаева даже включил в редколлегию журнала, который собирался издавать.

Правда, с Манаевым первоначально складывались конфликтные отношения, пока он был председателем правления Фонда Сороса.

Некий материал у «Новака» и НИСЭПИ был, а большего от них ожидать не приходилось.

Уже позже мне помогала дружба с Владимиром Абушенко, который с 2001 года стал замом директора Института социологии. В конце концов, я увёл из его института трёх самых перспективных и талантливых сотрудников, которые там бы деградировали. Двое из них работают со мной до сих пор, это Татьяна Водолажская и Оксана Шелест. И уже по моей программе исследований.

В общем, социология мне всегда помогала, но не очень глубоко и содержательно.

Экономика

Я читал всех экономистов. Алейник и Шеремет свели меня с Павлом Данейко.

С Михаилом Ковалёвым, будущим деканом экономического факультета БГУ, мы работали над одним проектом Фонда Сороса. Не буду называть всех экономистов, с которыми мне пришлось разбираться. Отмечу только тех, кто меня действительно заинтересовал.

Эдуард Эйдин, который вместе с Кимом Хадеевым готовил проект экономической реформы для Совмина по заказу министра Леонова.

Александр Обухович, который совсем недавно отсидел три года в московской тюрьме, имел оригинальные взгляды на реформу.

Попал в поле моего зрения и Ярослав Романчук. Кажется, я впервые вытащил его в эфир телевидения.

Но самую ценную информацию по экономике я получал от Петра Марцева.

Он знал почти всё, а чего не знал сам, всегда мог узнать по моей просьбе.

Бизнес

От бизнесменов и предпринимателей информацию просто так не получишь. То, что мне удавалось узнать, я получал, оказывая консалтинговые услуги. Но такие проекты у меня были только в 1994‒1995 и в 2000‒2003 годах.

Кое-что получалось с теми бизнесменами, предпринимателями и директорами крупных госпредприятий, которые участвовали в политике. От Пупейко и Шлындикова до нескольких разорившихся бизнесменов, ушедших в политику. Это не только знаменитый Андрей Климов, но и Сергей Скребец, некоторые другие.

Политология

Честно говоря, к политологии в 1990-е годы я относился с большим недоверием. Но на всякий случай проверил всех политологов, чьи имена появлялись в прессе или на конференциях. С. Наумова, И. Бугрова, В. Ровдо, В. Чернов, В. Бобрович... Не говоря уж о публицистах — таких как Валерий Карбалевич, Александр Улитёнок, Павел Якубович и др.