Хоуп Джарен - Темная сторона изобилия. Как мы изменили климат и что с этим делать дальше

Я боюсь COVID-19 и ненавижу его не меньше, чем любой из вас. Я хотела бы, чтобы всего этого никогда не случилось. Но, должна сознаться, я рада узнать все то, что мы обнаружили, пока боролись с вирусом. На памяти этого поколения мы впервые замедлили бег и остановились, что-то отпустили и научились жить без чего-то. Значит, мы действительно сможем поступить так снова, когда это будет по-настоящему необходимо.

Великие мира сего начали спорить о глобальных изменениях еще до того, как я родилась.

Восемьдесят лет назад человек, который изобрел электрическую лампочку, настаивал на необходимости возобновляемых источников энергии в переписке с тем, кто изобрел автомобиль, и тем, кто изобрел автомобильные покрышки. Представляю, как оба вежливо кивают, допивают свои напитки — и возвращаются к моторизации планеты. За десятилетия, прошедшие с тех пор, автомобилестроительная компания Форда произвела и продала 300 млн машин. В их двигателях сгорело более 10 млрд баррелей нефти — и это не считая той, из которой в том числе было сделано минимум 1,2 млрд покрышек.

Но и это еще не все. В 1969 году норвежский путешественник Бернт Балхен заметил тенденцию к уменьшению площади ледяного покрова на Северном полюсе. Он предупредил коллег о том, что Северный Ледовитый океан тает, а это может настолько изменить погодные условия, что через 10–20 лет в Северной Америке невозможно будет заниматься сельским хозяйством. Историю подхватила The New York Times , и вскоре заявление Балхена опроверг Уолтер Уиттманн, служивший в военно-морских силах США. Ежемесячно облетая полюс на самолете, он не заметил никаких свидетельств уменьшения площади льда.

Как это часто случается с учеными, Балхен был одновременно и прав, и неправ. К 1999 году с подводных лодок, несших службу в водах Северного Ледовитого океана с пятидесятых, было отчетливо видно, что за это время полярная шапка стала существенно меньше — почти наполовину. И все же с момента, когда страницы The Times удостоились выступления Балхена, прошло уже 50 лет, а американским фермерам еще только предстояло ощутить весь эффект таяния. Получается, Уиттманн тоже был прав и неправ одновременно.

Ошибки ученых не должны нас удивлять: людям вообще гораздо лучше удается описывать настоящее, чем предугадывать будущее. Время от времени мы надеемся, что ученые, в отличие от прочих, правы всегда. Но они тоже ошибаются, и мы перестаем их слушать. Сейчас общество отлично научилось пропускать мимо ушей слова, которые ученые повторяют опять и опять.

Например, отказ от ископаемого топлива — не новая идея. Начиная с 1956 года геолог Мэрион Кинг Хабберт, работавший на Shell Oil, вдохновенно писал, что Америка должна обратиться к ядерной энергии «до того, как запасы ископаемого топлива закончатся, — а это неизбежно». Он был убежден: добыча урана на месторождениях в Колорадо более перспективна, чем сжигание нефти и угля, пик которого придется, по его прогнозам, на период между 2000 и 2150 годами. Это утверждение было верно — и в то же время неверно.

Давайте на минуту вернемся в 1969 год: Балхен еще спорит с Уиттманном, Хабберт проповедует свои идеи со страниц газет. Я не могла запомнить этот год, но знаю, что он, как и любой до или после него, был годом начинаний и свершений, проблем и решений.

Большинство деревьев за вашим окном в 1969 году были еще семенами, а корпорация Wal-Mart Stores, Inc. только стала корпорацией (сейчас это крупнейший частный работодатель в мире). В том году состоялась премьера «Улицы Сезам», которая уже успела научить миллионы детей считать и писать. Великое вырастало из малого — и изменяло мир.

1969 — год пожара на реке Кайахога, когда погибла вся рыба на участке между Акроном и Кливлендом. Журнал Time освещал происходящее — и благодаря этому теперь у нас есть Агентство по охране окружающей среды. В том же году пляжи Санта-Барбары в штате Калифорния пострадали от разлива нефти с морской платформы, убившего все живое на пути распространения, — и это дало старт учреждению Дня Земли, широко признанного в наше время по всему миру.