Владимир Бушин - Карнавал Владимира Путина

Это какие же грехи, батюшка, искупал наш многострадальный народ-спаситель?..

2077 г.

21 февраля 2017 года у меня раздался телефонный звонок.

— Владимир Сергеевич, здравствуйте. Это Алексей Александрович из комитета ветеранов.

— Здравствуйте. Из какого комитета? Ведь их немало.

— Из территориального. Послезавтра День защитника Отечества…

— День Красной Армии.

— Вы так предпочитаете, по старинке? Ну, разница не велика.

— Да, предпочитаю по старинке. А разница в том, что армия — это множество людей, огромный коллектив, но сейчас говорят о каком-то индивидуальном защитнике. Это вполне в духе навязанного народу личного начала. А мне по душе дух, в котором я вырос — дух коллективизма.

— Не будем спорить об отвлеченных понятиях, у нас к вам конкретная просьба. Не могли бы вы 23 февраля принять у себя двух-трех школьников и поговорить с ними — рассказать о войне, о подвигах, с благодарностью сопоставить прошлое и настоящее…

— С благодарностью? Кому?

— Как кому? Власти, президенту.

— Президенту?.. Да. Я могу принять, присылайте ребят.

— А сколько?

— Да хоть двадцать. Сколько в моей квартире поместится. Я им расскажу…

— О подвигах?

— Прежде всего о том, как врут ныне о Великой Отечественной и о Гражданской, клевещут о ее героях и жертвах.

— Что вы говорите? Кто клевещет? О ком?

— Кто? Да множество пустозвонов, начиная с какой-нибудь забытой Хакамады, которая уверяет, что мы воевали голодные, плохо одетые, с устаревшим оружием, и кончая незабываемыми обитателями Кремля.

— Кремля?..

— Да, да. Кремля. Например, один из его постояльцев однажды заявил, что да, во время Великой Отечественной были подвиги, но ведь все они совершались под дулами заградотрядов. Представляете? Летел, допустим, Александр Покрышкин в бой, а сзади сидел заградчик с автоматом и приказывал ему сбивать немецкие самолеты. И дети, которым втемяшивают такой вздор, могут просто возненавидеть своих дедов и свою родину.

— Откуда вы взяли? Вы читали это?

— Да, читал, и не раз. И никакого опровержения не было. А вам сколько лет?

— Восемьдесят два… И об этом вы будете рассказывать школьникам?

— в вашем возрасте можно было бы лучше знать, что к чему. А школьникам я и буду рассказывать о вранье и о многом другом. Это им интересно.

— До свидания, Владимир Сергеевич. С наступающим праздником.

И ни одного школьника он ко мне 23-го не прислал.

А ведь судя по всему, это была широкомасштабная операция, декретированная Кремлем, в масштабе Москвы или даже всей страны. Операция, подобная избиению младенцев царем Иродом.

2077 г.

Ярослав Смеляков

В книге «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» Константин Симонов рассказывает, как 13 мая 1947 года его, Александра Фадеева и Бориса Горбатова пригласили в Кремль к Сталину. В состоявшейся беседе был решен ряд вопросов литературной жизни, а потом, как следует из записи, сделанной Симоновым на другой день, Сталин сказал, что есть очень важная тема — «это тема нашего советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклоне-ние перед заграничной культурой. Все чувствуют себя еще несовершеннолетними. Эта традиция идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это период преклонения перед немцами. Посмотрите, как трудно было дышать, как трудно было работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом — французы. Было преклонение перед иностранцами, — сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: перед засранцами, — усмехнулся и снова стал серьезным. — Простой крестьянин не пойдет из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, понимания той роли, какую играет Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало меньше. Теперь нет, теперь они и хвосты задрали… Надо бороться с духом самоуничижения у многих наших интеллигентов» («Знамя», 1988, № 3, с. 59–60).

С точки зрения сказанного тогда Сталиным интересно посмотреть, как во время войны он вел переписку с Рузвельтом и Черчиллем. Например, в письме Рузвельту 13 января 1943 года: «Ваше предложение о том, чтобы генерал Брэдли инспектировал русские военные объекты на Дальнем Востоке, вызывает недоумение. Русские военные объекты могут инспектироваться только русской инспекцией — так же, как американские военные объекты могут инспектироваться только американской инспекцией. В этой области не могут быть допущены никакие неясности».