Генри Олди - Как современные книги превращаются в кино

Отметим, что издатель перестал брать в печать иные, некинематографические решения текста. Почему? Их не покупают. Почему не покупают? Потому что читатель, который хочет читать книгу, а не смотреть фильм, из фантастики большей частью ушёл. У него и так есть что почитать. А «за кино» он пойдёт в кино. Тот же читатель, который пришёл в книгу «за кино», уже плохо различает, смотрит он фильм по монитору или читает с монитора книжку. Он в обоих случаях видит кино.

Вот издатель и отказывается от литературных решений. Вот писатели и начинают машинально пользоваться одним-единственным художественным решением — кинематографическим решением блокбастера класса «А».

Д.Г.Произошла подмена набора художественных средств. Литературные заменились на кинематографические. Но, поскольку носитель-то другой — электронная книга или бумажная, но это всё-таки текст, а не видеоряд, — возникает удивительная диспропорция.

О.Л.Теперь вспомним оригинал цитаты «Важнейшим из искусств для нас является…». Насчёт оригинала до сих пор ведутся споры, но мы отставим их в сторону и просто напомним вариант: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк» [1] «Вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино» ( В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. 5-е изд., т. 44., с. 579 .) . Кино, дамы и господа, и цирк! Я ничего не имею против цирка. У меня родственники цирковые, я знаю, что цирк — прекрасное, очень сложное искусство со своими художественными средствами выразительности.

Вернёмся к фантастике: мы наблюдаем смещение литературы в кино, при этом она остаётся в материальном виде книги. Следующий шаг — нет, не цирк. Следующий шаг — игра.

Д.Г.То есть повышение степени условности. У любого искусства есть степень условности. В игре она выше, чем в кино. Персонажи там — не живые актёры, а анимированные фигурки на экране.

О.Л.Я-читатель за счёт изменения средств выразительности смещаюсь по отношению к действию. Подчёркиваем, не по отношению к чисто физическому «экшену», а по отношению к сквозному действию произведения. Первый вариант: я внутри действия. Второй вариант: я наблюдаю за действием. Третий вариант: я играю с действием. Степень отстранённости всё выше, степень сопереживания всё ниже! Этот процесс выведения читателя из действия в сегменте фантастики, как по нам, неостановим. Поэтому новый этап уже на пороге — игра. Мы будем видеть всё больше фантастики, напоминающей игры. Вы будете всё чаще слышать не слово «пейзаж», а слово «локация».

Д.Г.Не «мир», а «сеттинг».

О.Л.В чём разница между пейзажем и локацией? Пейзаж — это ещё всё-таки и литературный, и кинематографический термин. А локация, сеттинг… «Развитие характера» сменится «прокачкой персонажа». Этого будет всё больше, и такой подход в фантастике вытеснит метод «книга-кино».

Не кажется ли вам, что корректней, исходя из ваших же тезисов, сказать, что кинематограф переходит в цирк? Да, тенденция верна, но игра — это вообще какой-то отдельный мир. А вот цирк — как раз да!

Д.Г.Норма — это когда средства выразительности используются по назначению: цирковые для цирка, кинематографические для кино, литературные для литературы. Есть замечательные цирковые шоу, есть отличные комиксы. Но когда идёт подмена средств выразительности…

О.Л.Средства выразительности в искусстве могут быть взаимозаменяемы, а могут и не быть. Привлечение в кино цирковых средств выразительности допустимо, потому что и то, и другое — зрелище. Они, грубо говоря, однояйцевые. А вот привлечение в литературу средств кинематографа — подчёркиваю, не средств сценария, который всё-таки двоюродный брат художественной литературе, а кинематографических, операторских, бутафорских — уже недопустимо. Сшивают два разных организма, отсюда и проблема.

В чём же первопричина?

О.Л.Я не уверен, что прав… Мне бы не хотелось быть правым. У читателя становится всё меньше времени на собственно человеческое восприятие искусства. Ему сопереживать некогда, он занят.

Д.Г.Он читает фактически конспект. То, о чём мы говорили, — это конспект художественного произведения.

О.Л.Может, проблема в ускорении темпа жизни: нет времени на человеческие реакции. Хочешь есть? Перекусил фастфудом по дороге на работу…