Виктор Анпилов - Наша борьба

Когда я доложил наши мнения Ерину, то он ответил: «Это меня не удовлетворяет. Я же тебе сказал, чтобы его не было 9 Мая». Отвечаю ему: «Ты запомни, Виктор Федорович, что Ежов, Берия, Абакумов, после того как начали делать подобное, прожили лишь по два года. И ты хочешь со мной вместе уйти? Я лично этого не хочу». Ерин: «Тогда у нас с тобой разговора не было».

Я снова пригласил к себе начальника управления разведки генерала Николаева. Поставил ему задачу, чтобы он создал две бригады разведки в усиленном варианте и отвечал бы за каждый шаг Анпилова, чтобы с ним ничего не случилось. Периодически бы докладывал мне. Николаев – молодой генерал, 45 лет, очень дисциплинирован. 8 мая 1993 года я еду на работу в 8 часов утра и вдруг слышу по радио, что Анпилова украли. Значит, с ним все сделано по сценарию Ерина, но другими руками. А мои подчиненные не сработали, не сумели этого упредить. Срочно вызываю к себе Николаева и, не здороваясь с ним, резко спрашиваю: «Где Анпилов?» Генерал весь белый, трясется и отвечает: «Не знаю». Говорю ему: «Иди, пиши рапорт». Уходит, ложится в госпиталь и через три дня умирает».

Скорее всего генерал не умер, а его убрали «коллеги» по МВД, потому что он знал, кто отдал приказ о моем похищении. Вот как это было на самом деле. Утром 8 мая я был вызван на допрос в качестве свидетеля по делу о массовых беспорядках в Москве, связанных со смертью и насилием над людьми. Допрос вел следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Чуглазов. На мой взгляд, это был высококвалифицированный специалист советской школы, за что его в конце-концов и уволят из прокуратуры. В целях экономии времени на составлении протокола допроса я сам предложил Чуглазову провести допрос с записью на видеомагннитофон. Мне нечего было скрывать, и я подробно рассказал следователю о тех вопиющих нарушениях закона, которые допустили власти Москвы во время подготовки и проведения манифестации 1 мая, ответил на вопросы. Допрос окончился примерно к полудню. Выйдя из кабинета следователя, на улице я повстречал моего сопровождающего Юрия Цховребова. Не успели мы обменяться приветствиями, как во дворе следственного управления странной тенью мелькнул человек в спортивном костюме. Возможно мне показалось, но «спортсмен» как будто что-то хотел сказать мне: он оглядывался и явно замедлял шаг. Как всякий кавказец, Юра сразу учуял недоброе и показал незнакомцу средний палец руки. Тень растворилась в московских кварталах. В тот день в Парке культуры и отдыха имени Горького проходил праздник газеты «Правда», а рядом с ее стендами наши сторонники устроили нечто ретроспективной выставки всех номеров газеты «Молния». Если мне не изменяет память, тогда Главным редактором «Правды» был Геннадий Селезнев, он любезно предоставил мне слово для выступления. После со мной подошли познакомиться гости праздника «Правды» коммунисты Италии. Разговорились, и вдруг Мауро Казадиньо, глава итальянской делегации, говорит: «Виктор, мне кажется, за тобой слежка!» Мы распрощались, и вместе с Юрой быстром шагом направились к метро. После 1 Мая я не приходил ночевать домой, а спали на квартире нашего товарища в районе Бутово. На метро несколько раз сменили направление, и только после этого сели в автобус до Бутово. Вышли на нашей остановке, у старого кладбища. И вдруг за кладбищенской оградой я вижу иномарку БМВ битком набитую крупными, спортивного вида мужиками. Все они пристально смотрели в нашу сторону.

Сейчас, спустя десять лет, после тех событий, я думаю, что только Советская власть давала человеку такую уверенность в собственной безопасности, даже после первого избиения, даже после массового насилия над людьми 1 Мая, мы никак не могли поверить, что живем уже в другой системе, что нужно быть осторожным. А ведь меня вели не две «усиленные бригады разведки», а, наверное, целый полк подчиненных министра Ерина, а возможно то был уже «эскадрон смерти», «тон-тон макуте», тайная полиция самого Ельцина?.. Не могли же «свои» убрать затем свидетеля генерала МВД Николаева?!..

Пошли вниз к кварталам у кольцевой автомобильной дороги. И вдруг я вижу, как наперерез мне бегут вооруженные пистолетами люди. Я оборачиваюсь, ищу взглядом Юру, а у меня за спиной визжат тормоза желтого микроавтобуса РАФ. Дверь машины распахнулась, и в горло мне впилась тонкая веревка. Перед глазами поплыли красные круги. Пытаюсь схватиться левой рукой за дверь машины, но подбежавший первым крепыш бьет рукояткой пистолета по кисти моей левой руки. Последнее, что я успеваю увидеть: светлые чуть вьющиеся волосы нападавшего и раздробленную косточку, выскочившую из моего пальца. Рука обмякла. Удавка рванула меня кверху, внутрь машины. Руки заломили за спину. Щелкнули наручники. Одновременно мне вязали ноги тонким шнуром и бинтовали глаза тяжелой марлевой повязкой. Как только в рот забили кляп, на грудь, в пах и живот посыпались тяжелые тренированные удары кулаком. Машина набирала скорость и, скорее всего, уже выехала на кольцевую дорогу. Били молча еще минут пять, затем чей-то хриплый голос прорычал: «Хватит! Отойди! Сейчас мозги полетят!» С губ сорвали пластырь и металл пистолета ударил мне по зубам: «Отойди, говорю! - рычал все тот же голос. - Сейчас мозги выскочат!»