Михаил Веллер - Подумать только!..

Так вот, когда государство достигает максимума – это давно описано, это давно известно, это не мое открытие – то это означает, что оно накануне крушения. Это относится к Британской империи, это относится много еще к чему. Это относится и к сегодняшней Европе. Для сегодняшней Европы консерватизм – это, разумеется, единственное спасение. Ничего более.

Прошло опять же полвека с тех пор, как Элвин Тоффлер написал свой знаменитый «Футурошок» о том, что семья отомрет, и отношения будут между людьми разные и работать не обязательно, и все будет иначе; и в будущем будет только так, и это хорошо, потому что это поступь прогресса, и мы должны к этому готовиться. Я ему пытался сказать, что он ошибается, но со всей возможной скромностью при произошедшей встрече, потому что Элвин Тоффеер – человек великий в своем мире социологии, политической философии. А я так, между прочим… рядом посидел, чаю попил.

Потому что, если убрать эти институты, то не будет будущего, а цивилизация кончается. И сейчас темные века наступают со всей очевидностью. И свой местный фашизм наступил со всей очевидностью, потому что, простите великодушно, власти Швеции, власти Бенилюкса, власти Норвегии и ярче всего, активней всего сегодня власти Германии – 75 лет назад были бы названы коллаборационистами. Можно подумать, что та же фрау Меркель начала работать не в интересах германского государства, народа и культуры, а в интересах совсем иной группы государств и народов, которым это сильно идет на пользу.

И вот здесь – у нас осталось две минуты… Петр Первый хорошо понимал, что делал, когда брил бороды и заставлял носить европейское платье. Кемаль Ататюрк хорошо знал, что делал, когда запрещал фески, паранджи, и велел жить как европейцы. Потому что весь антураж, весь каркас деталей и основа идеологии – это единое целое. И когда у вас нет прочных моральных ценностей, прочной трудовой этики, ясной и твердой системы императивов и табу – что делать необходимо, а чего делать нельзя ни в коем случае – то вашей цивилизации конец.

И тогда любой может приходить и насиловать ваших женщин на ваших площадях прямо во время праздника. И никто даже не думает, какое это потрясение, какое это оскорбление, какая это психическая травма, которая в лучшие времена была бы смыта кровью на месте. Но у нас сегодня Д’Артаньян – фашист, Дон Кихот пытается быть фашистом, и Робин Гуд – фашист. У нас фашисты все, не говоря уже о Кромвеле, Гарибальди и так далее.

Так вот, или наконец вся эта радужная плесень, все эти фашисты, волки в овечьих шкурах и овечьей шерсти будут сметены без гражданской войны – ну, или еще через несколько лет мы будем стоять на берегу и махать рукой этому тонущему «Титанику», который слился в одно целое с тонущим айсбергом. Никому не желаю этой перспективы!

Ну что, еще не верится, что это конец?

1. Болезненное неравнодушие русских к мигрантскому нашествию в Европу есть наглядное свидетельство нашей европейской самоидентификации. Мы можем клясть Европу, поправлять и презирать – можем завидовать и страдать, не умея вписаться в ее процветание. Но она прочно существует в нашем подсознании как благополучный альтернативный мир – дающий веру и надежду, что лучшая жизнь реальна, есть к чему тянуться; теоретически есть куда сбежать на хорошую жизнь. Это мир белых христиан, у нас с ним одно представление о жизни и человеческих отношениях.

У нас одна литература, одна живопись и музыка, одна философия и наука, один технический прогресс, моды, каноны красоты и представления о добре и зле. И даже буквы, и даже обряды свадеб и похорон. Один Бог.

Мы – единое культурно-идеологическое пространство. А противоречия – так европейские страны гораздо больше воевали между собой, нежели Россия с любыми из них.

Речь сегодня о нашествии на НАШ мир.

2. Оптимисты полагают, что старушка-Европа прокашляется и переварит, видала и не такое: в конце концов, беженцев не так много на 500-то миллионов процветающего европейского населения. И – да: прокормить сегодняшнее количество – не проблема. Это – взгляд честного или злонамеренного идиота.

Огромность и нерешаемая сложность проблемы мигрантов – отнюдь не в сегодняшней толпе.

Это – АРМИЯ ВТОРЖЕНИЯ. Ее авангард.

Они едут сюда не перевариваться – отнюдь! – они едут сюда переваривать Европу. Желудочный сок уже впрыснут в обреченное тело.

Последний этап заката Европы наступает вот сейчас – на наших глазах. А социальные процессы развиваются по экспоненте. Пик процветания цивилизации сменяется крахом с удивительной скоростью – историки знают.