Михаил Веллер - Подумать только!..

Сейчас я прошу извинения, попрошу тех, кто в комнате напротив, немедленно выключить звук, чтобы звуки вашей студии, вашей аппаратной не пробивались сюда, в комнату. Большое спасибо, если выключили. Приношу свои извинения.

Так вот, что касается вопросов, сейчас я буду их смотреть, чтобы меня, повторяю, не обвиняли…

Вот: «Сможет ли Россия существовать как единое независимое сильное государство, если до власти дорвутся наши «доморощенные либералы»?» Вот сейчас у власти либералы без кавычек, – а хотите – ставьте кавычки, – и не доморощенные. Ну и как, насколько это всё, понимаете ли, хорошо? Так что дело не в том, кто дорвется до власти. Дело в том, как будет организована государственная система. До власти не должны дорываться люди: а) корыстные, б) глупые. Вот и всё. Политические принадлежности, они играют уже даже второстепенную роль.

– «Как вы думаете, лозунг «Макаревич – на «Смак!», – а это один из лозунгов, который был на митинге в Грозном в поддержку Кадырова, – означает, что Макаревича следует приготовить «по-чеченски» типа плова, или Смак – это все-таки фамилия, на которую следует поменять фамилию Макаревича?» Остроумно до необыкновенности!

Заметьте, что получается. Вот сейчас Сурков и Нуланд говорили о том, как погасить окончательно войну на Донбассе, как выполнить соглашение Минск‑2. Россия в этом заинтересована, естественно, потому что это будет означать снятие санкций, жить будет легче, товарищи, жить будет веселей! Речь идет об окончании каких бы то ни было военных действий.

Вот два года назад Андрей Макаревич и выступал против войны, по сути дела, между Россией и Украиной, какие бы там прокладки не были, как они не назывались – «отпускниками», другие как-то еще, – тем не менее, это была в общем и целом гибридная война между двумя государствами. Ну, про нее настолько все уже понятно – нет смысла еще раз говорить. Вот Макаревич и говорил, что этого не должно быть. Не должно быть гражданской войны на территории бывшего Советского Союза, не должно быть войны между русскими и украинцами.

Но как! Как писали опять же Стругацкие, «ребятки подпили – рвением горят». Да, после чего нежелательно бы нам, чтобы «благородного дона» жалобы были. Так вот, понимаете, сейчас это все и происходит. А тогда – ну как же! Понимаете, толпа – это как возбужденный ребенок: вот пальцем укажут… У толпы мозги-то выключены. Она живет страстями, энергией, порывами и так далее. Вот то, что Макаревич говорил тогда, мы – Кремль в смысле – делаем сейчас. Вот вам и всё. Так что, что он под руку попался?.. Вы ж понимаете… Вам что, убивать друг друга нравиться, что ли? Я не понимаю.

– «Правду говорят, что проблема не в том, чтобы накормить бедных, а в том, чтобы перестали жрать в три горла богатые?» Нет, не совсем правда. Почему? Потому что это процесс единый; потому что, когда страна богата, то одни могут быть бедными только по той причине, что другие – чересчур богатые. Таким образом, одних надо не кормить, а перестать отбирать кусок, а перестать отбивать руки, перестать запрещать работать, вот пусть свободно работают. Не может работать, не хочет работать – черт с ним! – пусть подыхает, в конце концов – ну что ж такое? Но надо дать любому, кто может, хочет, в состоянии, возможность спокойно и свободно работать и не драть с него 7 шкур, что и дерет вся пирамида наверху, богатые. Нет, ну что вы! Они такие, стройные, они питаются самыми лучшими, отборными и диетическими вещами на своих яхтах.

Что дальше будет, я не знаю, потому что такие вещи обычно, вы знаете… Это одна из моих любимых фраз, которая приписывается Фридриху II: «Голодной армии для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля». Вскоре его противник рассыпался в клочья там король был сыт.

Если российская оппозиция не обретет способность договариваться, то это будет вечный бала-бала-бала.

Вот это очень интересный вопрос: «Волошин в 1915 году писал: «Единственное желание, которое у меня есть в этой войне – это, чтобы Константинополь стал русским». Всеволод Иванов: «Царьград – наша свобода и свобода всего славянства! Без Царьграда Россия дышит как человек, лишенный одного легкого. Сергей Городецкий: «Россия вновь придет в Царьград, кресты на храме заблестят, а минареты рухнут ниц…». Вот вопрос: это что, дань Серебряного века политической конъюнктуре? Снова вспыхнувший идефикс древних русичей? Возможно ли возрождение этой навязчивой идеи сто лет спустя?» Возможно, возможно.