Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Но может быть, в меняющемся мире рабочий класс сможет, наконец, возложить на себя бремена власти, давно обещанной ему политиканами? Вряд ли. Чтобы вести за собою общество, надо знать, куда идешь, а иначе получится лишь новая иллюстрация к известной басне о слепом поводыре слепых. Полуобразованная партократия уже побывала в этой роли. Переход власти в руки рабочих — еще менее образованного контингента — может трансформировать подобную картинку в еще более парадоксальную: слепой поводырь зрячих. То-то цивилизованный мир подивится: ну надо же, что в этой России возможно!

Итак, пристальное внимание в мире и стране к нашей интеллигенции оправдано и понятно. Вырвется ли СССР из ранга развивающихся стран, осуществит ли прорыв к благополучию и свободе? Это во многом зависит от того, займет ли интеллигенция в нашей общественно-политической структуре такое же место, какое занимает она в странах, достигших расцвета. Зависимость здесь прямая.

Вопрос этот — жизненно важный. Это понимают и ощущают очень многие. Поэтому потребность обсудить со всех сторон данную социальную группу резко поднялась, и никаким плотинам ее не удержать.

Однажды в истории России так уже было — в период трех революций, когда в самых разных своих аспектах тема интеллигенции заполнила умы читателей. Страна стояла перед новым, неизвестным будущим, ей грезились «неслыханные перемены, невиданные мятежи». Русскую интеллигенцию ждала темная, грозная участь; ей надо было подвести итоги своему прошлому и настоящему, чтобы понять, на что она способна, определить, что делать и как быть.

Сейчас в стране вновь сложилась революционная ситуация, когда «низы» не хотят жить по-старому, а «верхи» не могут, если б и хотели, управлять по-старому.

И снова перед нацией в целом и интеллигенцией в частности встают те же вопросы: что такое интеллигенция? что может и чего не может она? каковы ее задачи?

Тогда, в начале века, интеллигенция не угадала своей судьбы, в массе своей оказалась растерянной и беспомощной перед могущественными обстоятельствами. И сама она, и страна расплатились за это дорогой ценой. Мы не имеем права повторить этот опыт.

Теперь условия для решения подобных проблем не те, что были тогда. Изменилась жизнь в стране и мире, изменился народ, изменилась сама интеллигенция. Между тем, представления о ней сегодня, как и сто лет назад, расплывчаты, неисторичны. Это значит, что без философского взгляда на историю русской интеллигенции, включая анализ ее потерь и приобретений за последние семьдесят лет, нельзя найти подхода к уяснению ее путей, перспектив.

Позволю себе поделиться некоторыми наблюдениями и соображениями на этот счет. Если они будут в основном приняты — хорошо, если нет — пусть будет спор. Молчать нельзя.

ВНАЧАЛЕ — необходимая справка о дефиниции, о предмете разговора.

Что следует понимать под словом «интеллигенция»? Сразу огорчу и огорошу читателей: такого единственного, функционального, внутренне непротиворечивого и всех устраивающего определения интеллигенции не дал еще никто в мире за сто с лишним лет. Хотя попыток было много, и они все не кончаются. Вот выразительные примеры из моей коллекции:

— «интеллигенция, в значении собирательном, разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» (В. Даль);

— «интеллигенция есть та часть нашего образованного общества, которая с наслаждением подхватывает всякую новость и даже слух, клонящиеся к дискредитированию правительства или духовно-православной власти, ко всему же остальному относится с равнодушием» (К. Плеве, шеф жандармов);

— «интеллигенция — ломовая лошадь истории» (М. Горький);

— «интеллигенция есть группа, течение и традиция, объединяемые идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» (Г. Федотов, философ);

— «интеллигенция… не масса индифферентная, а совесть страны и честь» (А. Вознесенский);

— «интеллигенция есть этически — антимещанская, социологически — внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности… К группе интеллигенции может принадлежать полуграмотный крестьянин, и никакой университетский диплом не дает еще права его обладателю причислять себя к интеллигенции» (Р. Иванов-Разумник, литературовед, социолог);

— «я перевожу словом интеллигент, интеллигенция немецкие выражения Literat, Literatentum , обнимающие не только литераторов, а всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда (brain workers, как говорят англичане) в отличие от представителей физического труда» (В. Ленин).