Александр Севастьянов - Русскому об Азербайджане и азербайджанцах

В основном на мазуте работала также промышленность Поволжья и Центрального района, на нефтетопливе работал весь каспийский и волжский флот. К такой структуре топливного баланса остальной мир придет лишь к 1950-м. Бакинская нефть во многом обеспечивала быстрое развитие всей России.

Но обладание нефтью всегда бывает чревато неприятностями. В 1903 году в Баку начались крупные стачки. Они попали в советские учебники как боевая заслуга большевиков. Историк А. А. Иголкин выяснил, что все это сказки. Беспорядки были внешне немотивированными, забастовщики не предъявляли никаких требований. Страшнее всего были поджоги, за 1903 год сгорел почти миллион тонн нефти, немыслимое по тем временам количество. Люди надолго теряли заработок, озлоблялись, что вело к межэтническим столкновениям. «Буза», как тогда говорили, длилась два года, вызвав резкий спад нефтедобычи и утрату европейского керосинового рынка в пользу Рокфеллера. Когда эта цель была достигнута, беспорядки «почему-то» вмиг утихли. Но к тому времени топливный голод забивает российские железные дороги угольными перевозками. К 1913 году доля бакинской нефти в топливном балансе российской промышленности снизилась до 56 %, на железных дорогах — до 33 %. Особенно губительными стали последствия перехода с мазутного на угольное топливо в годы Первой мировой.

Еще в 1860 году Баку имел всего 14 тыс. жителей и вел весьма небольшую торговлю. Всего за полвека вырос целый новый город с великолепной набережной, с улицами европейского облика, синематографами, ресторанами и клубами — но и с убогими окраинами. В 1910 году здесь было уже 224 тысячи жителей. «Ни один город России не развивался так быстро» , — пишет дореволюционная энциклопедия. За это время Баку стал интернациональным городом. Достаточно упомянуть, что здесь родился Рихард Зорге (а позже, в 1942-м, НКВД даже выявил среди бакинских обывателей двоюродную сестру нацистского идеолога Альфреда Розенберга). Стремительно складывалась предпринимательская буржуазия. Но в списках капиталистов (Аваков, Адамов, Асадуллаев, Вартанов, Воронцов-Дашков, Гукасов, Дадиани, Кварстрем, братья Красильниковы, Лианозов, Мансветов, Манташев, Меликов, братья Мирзоевы, Мухтаров, Нагиев, Нобель, Питоев, Поляк, Рыльских, Тагиев, Тер-Акопов, Хатисов, Шибаев и т. д.) азербайджанцев хоть и немало, но они отнюдь не в большинстве. Преобладают армяне — и как конкуренты они раздражают сильнее всего.

Прислушаемся к художественным свидетельствам. В 30-е годы в Берлине на немецком языке вышел роман «Али и Нино», подписанный неведомым именем Курбан Саид. В 1971 роман был переведен на английский, а в 90-е годы вышел на азербайджанском и русском. Несмотря на сюжетную лубочность, он густо насыщен реалиями дореволюционного Баку и Карабаха, придумать которые невозможно. Вот отношение героя, юного азербайджанца из богатого и знатного рода, к армянам: «Я с признательностью пожал ему руку. Значит, в самом деле, и среди армян есть достойные люди. Это открытие ошеломило меня» . (По сюжету герой позже понял, что пожимал эту руку зря.)

А вот с каким отношением к себе были вынуждены мириться сами азербайджанцы. Герой описывает выпускной вечер в своей гимназии (русской): «Подруги и сестры моих одноклассников стояли по углам и весело болтали. Среди них было много светловолосых, голубоглазых русских девушек. Они разговаривали с русскими, иногда с армянами или грузинами, но стоило заговорить с ними мусульманину, как девушки тут же насмешливо фыркали, что-то односложно отвечали и отходили» . Стремительно взрослеющую нацию должна была оскорблять сама возможность подобной атмосферы у себя дома.

Корни антагонизма, впрочем, гораздо глубже. Свое начало он берет за много веков до присоединения азербайджанских ханств к России. В советское время на Кавказе было защищено немало диссертаций о прогрессивном значении присоединения того или иного княжества (либо ханства) к России. От соискателя к соискателю переходил следующий довод: раньше кавказские народы беспрерывно резали друг друга, а после присоединения к России с этим было покончено. Диссертанты упрощали дело. Для Кавказа были характерны не только вспышки вражды и мелких войн, иногда действительно разгоравшихся между крошечными княжествами, бекствами, шамхальствами и меликствами, но и уникальный опыт мирного и даже дружелюбного сосуществования языков и вероисповеданий. Иначе не понять, например, появление таких ашугов как Саят-Нова, сочинявшего свои песни не только на армянском и грузинском, но и на азербайджанском языке. Порой он записывал азербайджанские тексты армянскими буквами.