Александр Севастьянов - Русскому об Азербайджане и азербайджанцах

Баку, окончательно ставший главным оплотом большевизма на всем Южном Кавказе, оставался для правительства Азербайджана недоступен, там была объявлена «пролетарская диктатура». Проводил ее в жизнь Бакинский Совнарком. Рассматривая подвластную территорию как часть РСФСР, Совнарком спешно национализировал нефтедобычу и каспийский флот. Главным же образом комиссары занимались вывозом нефти в Астрахань для спасения большевиков метрополии. Через короткое время стало ясно, что этому скоро может придти конец: в середине июня турки уже вошли в Гянджу и Евлах. Если бы они взяли Баку сходу, мировая история могла бы пойти иным курсом (об этом чуть ниже). Но продвижение было медленным. Доктор исторических наук Фарид Алекперов констатирует: 27 июля турки были всего в 16 км от Баку, однако чтобы овладеть городом им понадобилось еще 50 дней.

В июле, ввиду турецкой угрозы, Бакинский Совет пригласил английские войска, находившиеся в Персии, а власть сдал «Диктатуре Центрокаспия» (Центрального комитета Каспийской военной флотилии), которая и взяла на себя оборону Баку от турок и делала это довольно успешно: за два следующих месяца турки смогли продвинуться лишь до Кюрдамира и Шемахи, т. е. всего на 150 километров. До Баку оставалось еще столько же.

Англичан тоже прельщала бакинская нефть, в связи с чем они охотно откликнулись. Числом около тысячи человек они прибыли в Баку 4 августа. Свою роль британцы видели лишь в том, чтобы быть «инструкторами и вдохновителями» войск Центрокаспия и «оказывать политическую поддержку» его правительству.

Совнаркомовцы же на нескольких пароходах отплыли 14 августа из Баку в Астрахань. До цели они не дошли, их настигли в море военные корабли Центрокаспия. Пароходы под конвоем были возвращены обратно. Оказалось, комиссары покинули Баку «без сдачи отчета об израсходовании народных денег». Их обвинили также в незаконном вывозе военного имущества и измене (по некоторым источникам, «в бегстве перед лицом неприятеля»). История с расстрелом 26 бакинских комиссаров на туркменской стороне Каспийского моря остается темной. Ясно одно: это не была месть азербайджанцев за резню марта 1918 года, такой версии вообще нет. За событиями в Баку нервно следили немцы. 27 августа в Берлине между Германией и ленинским режимом было подписано дополнительное соглашение к Брестскому мирному договору. В нем немцы, среди прочего, брали на себя обязательство препятствовать пересечению границ Шемахинского и Бакинского уездов войсками любой третьей державы. Не то, чтобы немцы хотели навредить своей союзнице Турции. Просто они боялись, что обороняющиеся могут сжечь нефтепромыслы в случае вступления турок в город.

Другими словами, Германия желала, чтобы по крайней мере до конца войны Баку оставался в составе большевистской России. Взамен последняя должна была поставлять Германии четвертую часть добываемой в Баку нефти либо иное согласованное (читай: большее) ее количество.

Но все это относилось уже к области грёз. Исполнять соглашение, подписанное ленинскими посланцами, было некому. Большевиков в Баку к моменту его подписания и след простыл, а Центрокаспию Ленин был не товарищ. Но даже если бы соглашение от 27 августа исполнялось, спасти Германию оно уже не могло. Были упущены решающие 10–12 недель.

Англичане пробыли на Апшероне совсем недолго. Едва стало известно, что турки перебросили к Баку дополнительные части с Месопотамского, Сирийского и Балканского фронтов, англичане эвакуировались в Иран, а правительство Центрокаспия — в Петровск (ныне Махачкала).

Баку пал 15 сентября 1918 года. Как в средние века, город на три дня был отдан солдатне. Погибли тысячи мирных жителей — на этот раз, в основном, среди армян. Промыслы пострадали мало, их берегли все участники сражений, так что немцы беспокоились зря: наоборот, захвати турки нефтепромыслы раньше, они наладили бы куда более уверенную доставку бакинской нефти и нефтепродуктов своей союзнице Германии, чем ненадежные большевиков.

Винить правительство АзДР эксцессах и жертвах тех сентябрьских дней невозможно. Оно само смогло въехать в свою столицу лишь на третий день, когда обстановка чуть разрядилась. Больше оно не покидало Баку до последнего дня существования республики.

Упорная оборона Баку стала роковой для Германии. Первая Мировая завершалась как война моторов. Если бы турки взяли Баку тремя месяцами раньше, последнее и решающее немецкое наступление на Западном фронте, начатое 15 июля, вполне могло оказаться успешным. 4 июня 1918 года немцы оказались всего в 70 километрах от Парижа, для Антанты все повисло на волоске. Однако уже в августе отчаянный немецкий натиск захлебнулся из-за нехватки топлива и к 9 сентября немцы отошли на позиции, с которых начинали свое последнее наступление в этой войне. «Тяжким ударом» назвал бакинскую неудачу в своих мемуарах германский полководец Людендорф.